Рис. 1. Модель управленческой сетки

     Сторонники  менеджмента «заданий» (высокая  степень внимания к производству и низкая к людям) обосновались в правом нижнем углу (9; 1). Им нет дела до личных нужд подчиненных, единственное, что для них имеет значение, — выполнение задач организации, производственных заданий. Они считают, что наивысшая эффективность достигается только в тех случаях, когда сотрудники выполняют свою работу в соответствии с имеющимися инструкциями.

     В центре сетки с координатами (5; 5) расположились сторонники «золотой середины» — менеджеры, которые стремятся найти баланс потребностей подчиненных и задач по повышению производительности организации. Проявляя умеренный интерес к работникам и потребностям производства, они добиваются нужных им результатов¹³.

     В правом верхнем углу (9; 9) находится  наиболее эффективный стиль руководства, характеризующийся высокой степенью внимания и к людям, и к производству. Приверженцы этого стиля умеют создавать на основе доверия и уважения сплоченные рабочие группы (коллективы) и добиваются высоких результатов работы и высокой степенью удовлетворения сотрудников как процессом работы, так и достигнутыми результатами. Этот стиль требует определенных личных качеств менеджера и не в последнюю очередь высокого профессионализма.

     Если  говорить о 1990-х гг., то здесь, по мнению Л.И. Евенко, просматриваются три наиболее интересные тенденции. С достижением высокой производительности посредством синтеза деятельности людей и использования технологических факторов производства управленческая мысль снова вступает в период некоторого усиления в ней «технократизма» на новой, более глубокой и здоровой основе¹⁴.

     Однако  параллельно с этим наблюдается и вторая тенденция, касающаяся уже социальных, поведенческих аспектов, — это усиление внимания не только к организационной культуре, о чем говорилось выше, но и к различным формам демократизации управления, участия рядовых работников в прибылях, в осуществлении управленческих функций, в собственности. Эта идея, зародившаяся в 1930-е гг. и настойчиво развиваемая теоретиками 1950-1960-х гг., в практике американского менеджмента реализовывалась довольно вяло. Этим американский менеджмент отличался от европейского и японского (хотя и очень своеобразного в этом смысле) управления. Но сегодня демократизация управления, участие в управлении — это реальность. Уже общепризнано — и в Европе, и в Японии, и в США, что за демократизированными, «партисипативными» формами управления — будущее. Этот феномен, по-видимому, будет обобщаться и осмысливаться в ближайшие годы специалистами по управлению. Наша практика может дать в этой области много своеобразного и интересного, так же как и в вопросах этики бизнеса — еще одного традиционного, но ставшего опять весьма актуальным аспекта хозяйствования в условиях рынка, экономической свободы.

     Наконец, третья особенность управленческой мысли в 1990-е гг. — усиление международного характера управления. Вслед за переходом большинства постиндустриальных стран к открытой экономике, резким повышением роли международной конкуренции и в то же время кооперации производства, развитием траснациональных корпораций и т. п. интернационализация управления ставит очень много новых вопросов перед управленческой теорией и практикой¹⁵.

     Работая в созданной президентом Рональдом Рейганом Комиссии по конкурентоспособности американской промышленности, М. Портер задался целью определить термин «конкурентоспособность» применительно к государству. В результате его исследований в свет вышла знаменитая книга «Конкурентные преимущества наций», в которой детально рассмотрены проблемы современной международной конкуренции.

     Далее Портер предлагает свою широко известную  модель «конкурентного рома», отражающего систему детерминант национального конкурентного преимущества (рис. 2).

     Рис. 2. Система детерминант национального конкурентного преимущества — «конкурентный ромб» М. Портера¹⁶ 

     Изначальная слабость обделенного природными ресурсами и населением государства превращается в его силу в конкурентной борьбе, побуждает компании к инновациям и совершенству. Нехватка природных ресурсов инициирует изобретательство ученых, оптимальное использование ограниченного набора имеющихся естественных богатств. И наоборот, если в стране имеется избыток основных факторов, если они достаются за просто так, без всякого труда местного населения, то очень часто это приводит к разбазариванию ресурсов.

Глава 2. Национальные особенности менеджмента  Японии

2.1. Экономико-географическая  характеристика и  национальная специфика развития

     Япония  — третья по совокупному объему ВВП экономика мира. ВВП Японии в 2004 г. (по паритету покупательной способности) составил $3,7 трлн, что составляет около трети от уровня США и чуть более половины — от уровня Китая. Территория Японии — 378 тыс. кв. км, население — 127 млн человек (июль 2005 г.), из них три четверти проживают в городах. Для Японии характерна очень высокая плотность населения — 336 человек на кв. км. Если же принять во внимание гористый рельеф местности и то, что только десятая часть территории пригодна для проживания, то фактическая плотность населения в стране ненамного ниже, чем в городах-государствах Сингапуре или Гонконге. Вот почему вопрос о «северных территориях», которых Япония лишилась после Второй мировой войны, является для нее столь болезненным. Своеобразие Японии еще и в том, что ее государственный строй — конституционная монархия, номинальной главой является император Акихито.

     Особенность географического положения Японии заключается в том, что страна представляет собой архипелаг, в состав которого входят четыре больших острова (Кюсю, Сикоку, Хонсю и Хоккайдо) и ряд мелких островов (острова Рюкю, Сакисимо, Окинава, Амами, Токара и др.). Такое географическое положение, естественная изолированность от цивилизаций на континентальной части материка во многом определили историческую замкнутость Японии и своеобразный островной менталитет ее жителей.

     Запасы  полезных ископаемых, которыми обладает Япония, чрезвычайно скудны. Какое-либо заметное хозяйственное значение имеют лишь известняк, сера и каменный уголь. Сельскохозяйственные угодья Японии тоже более чем скромные — 13% всех земель пригодны для обработки. Что же касается ресурсов мирового океана, то здесь позиции Японии куда благоприятнее — страна является одним из крупнейших в мире производителей рыбы и морепродуктов¹⁷.

     Немаловажную  роль в экономическом развитии страны сыграла ее национальная специфика. Япония была изолирована от Европы, и наибольшее влияние на нее оказывали древние восточные цивилизации Китая и Кореи. Довольно длительное время в Новой истории Япония сохраняла черты феодализма, и только буржуазная революция Мэйдзи (1868-1912 гг.) привела к развитию военно-феодального капитализма, во главе которого стояло сильное государство. Подобная модель развития толкала Японию к стремлению почувствовать себя великой нацией, укрепить свое военно-политическое положение в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Япония неоднократно участвовала в военных действиях, но, как правило, всегда терпела поражение, что развивало у нее определенный комплекс неполноценности. Географическая обособленность Японии создавала чувство отсталости страны от мирового научно-технического прогресса. Не случайно Япония стремилась освободиться от своих комплексов.

     Уникальна также модель общественного развития Японии. В обществе строго соблюдается  иерархия, главенство старших по возрасту и социальному положению. Страна вплоть до недавнего времени оставалась достаточно закрытой для иностранцев (99% населения — этнические японцы). Свой колорит в социально-экономическое развитие страны вносят также восточный менталитет, знаменитый принцип состязательности и культ образования. Для японцев в очень большой степени характерен и так называемый сюивизм (от французского глагола «suivre» — следовать), выражающийся в коллективном поведении, копировании привычек, общих вкусах и предпочтениях. Лучше всего сюивизм иллюстрирует японская пословица: «На красный свет дорогу переходить можно, но только если это делать всем вместе». Классический пример сюивизма — некогда широко распространенная даже в России игрушка томогоччи, быстро завоевавшая популярность именно из-за коллективизма японцев. Сюивизм отображается и в японской модели управления, для которой также характерны следование четко разработанным предписаниям и нелюбовь к неординарным поступкам, выходящим за границы общепринятых норм поведения¹⁸.

     Общеизвестны  прилежание, сдержанность и настоящий  трудоголизм японцев. По среднему количеству рабочих часов в году (1889) они одни из несомненных лидеров в мире, лишь немногим уступая США (1966). Многие японцы даже после официального завершения рабочего дня остаются на своем трудовом месте в добровольном порядке, чтобы в специальных кружках качества обсудить возможности внедрения рационализаторских предложений для повышения эффективности деятельности компании. При этом на Японию приходится наибольшее в мире количество патентов в расчете на миллион человек — 164, в то время как в Германии — 127, США —111, Великобритании — 92 (Япония является и мировым лидером по ассигнованиям на науку и технологии: 3,06% ВВП в 2002 г., хотя США тратили на эти же цели 2,67% ВВП, Германия — 2,52, Великобритания — 1,89%). Много работающим японцам практически не остается времени на занятие домашними делами. Даже домашние животные на время трудовой недели сдаются в специальные интернаты, откуда они забираются хозяевами лишь на выходные. А во время весьма непродолжительного (как правило, не больше двух недель в году) отпуска японцы по-прежнему остаются активными, предпочитая пляжному отдыху интенсивное посещение достопримечательностей и мест развлечений в тех странах, куда отправляются путешествовать (при этом японцы, как правило, держатся группами, что нехарактерно для американцев или европейцев).

     Традиционная  японская школа отличается достаточно длительным учебным днем (до 12 часов в сутки, включая дополнительные факультативные курсы и обязательные спортивные занятия) и настоящей зубрежкой, к которой дети приучаются с самого раннего возраста¹⁹.

2.2. Причины японского  «экономического  чуда»

     Каким образом Японии удалось справиться со своими проблемами и превратиться в одну из самых экономически мощных держав мира? Ответ не столь прост. Безусловно, традиционный восточный менталитет и трудолюбие японцев сыграли свою роль, но нельзя принижать и заслугу оккупационных властей, которые, по сути дела, и запустили механизм японских реформ.

     Фактически  японские реформы разрабатывались  ведущими американскими профессорами-экономистами и практическими специалистами, а на месте реформы проводил (по директивам из Вашингтона) знаменитый генерал Дуглас Макартур. Американский журнал «Management Review» (Vol. 87, No. 10, November 1998), кстати сказать, поставил решение Макартура по восстановлению послевоенной японской экономики на 49-е место среди 75 лучших управленческих решений, когда бы то ни было сделанных в истории человечества.

     Естественно, американцы отнюдь не стремились стать  благодетелями, их в первую очередь занимали весьма практические цели, отвечающие геополитическим интересам США. Соединенные Штаты стремились покончить с военной мощью Японии, их задачей стало уничтожение военного потенциала потенциального агрессора в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Тем не менее реформы, проведенные в послевоенной Японии с подачи США, были системными, комплексными, они учитывали возможные негативные последствия и корректировались в ходе исполнения. Реформы включали в себя следующие составляющие:

• денежную реформу;
• мероприятия по выводу экономики из коллапса;
• реформу трудовых отношений;
• демонополизацию экономики;
• конверсию военных предприятий;
• бюджетную реформу;
• стабилизацию денежного обращения и валютного курса;
• налоговую реформу.

     И в самую последнюю очередь, когда  американская оккупация Японии уже подходила к концу, в стране была проведена так называемая шоковая терапия Доджа (по имени автора – Джорджа Доджа, управляющего Детройтского банка; Дж. Додж известен также разработкой проекта денежной реформы в послевоенной Западной Германии). «Шоковая терапия», как и все японские реформы, была комплексной программой. Она включала в себя:

• бюджетную реформу, основой которой стали баланс государственных доходов и расходов по всем статьям, отмена субсидий убыточным предприятиям, сокращение расходов на управление, фиксация государственного аппарата;
• новую кредитную политику, направленную на предотвращение кредитной экспансии, выдачу ничем не обеспеченных кредитов;
• ценовую реформу, которая заключалась в отмене фиксированных цен;
• валютную реформу, установившую фиксированный курс японской йены по отношению к американскому доллару на уровне 360 йен за доллар²⁰.

     Самым важным результатом «шоковой терапии» по-японски стало то, что стране удалось избежать инфляции после отмены фиксированных цен. Напротив, Д. Макартур проводил в Японии дефляционную политику: денежная эмиссия была сведена к нулю, было достигнуто долговременное стабильное положительное сальдо государственного бюджета, уровень процентных ставок был зафиксирован на очень низком уровне. Отмена контроля над частной предпринимательской деятельностью привела к жесткой рыночной дисциплине, которую в немалой степени диктовала стабильная йена. Тем не менее возникла проблема финансовой базы: многие японские предприятия нуждались в значительных инвестициях. Для решения данной проблемы американцы предложили Японии провести налоговую реформу.