Автор: Пользователь скрыл имя, 22 Февраля 2013 в 00:25, реферат
“Повести Белкина” являются замечательным образцом реалистической прозы XIX века. Пушкин создал совершенно необычную прозу: короткий рассказ с занимательным сюжетом, своего рода картинки жизни, за которыми умному читателю, поверившему без оглядки в прочитанное, предстояло разобраться, открыть важнейшие вопросы человеческой жизни, познать ее философию. Между прочим, цикл "Повестей Белкина" явился первым завершенным прозаическим творением Пушкина.
РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:
«Язык и стиль повестей Белкина»
Подготовила
ст. гр. ЗВ-09-1
Любимова О.И
Проверила
Степанченко В.Д
“Повести Белкина” являются замечательным образцом реалистической прозы XIX века. Пушкин создал совершенно необычную прозу: короткий рассказ с занимательным сюжетом, своего рода картинки жизни, за которыми умному читателю, поверившему без оглядки в прочитанное, предстояло разобраться, открыть важнейшие вопросы человеческой жизни, познать ее философию. Между прочим, цикл "Повестей Белкина" явился первым завершенным прозаическим творением Пушкина.
Мы видим, что в основе композиции лежит принцип симметрии, а это так же доказывает тот факт, что повести объединяются между собой в цикл, а не являются разрозненными произведениями. Пушкину было важно представить читателям единое художественное целое. Также следует отметить остроту сюжета данных повестей, постепенное нарастание драматического напряжения. Тайны, разъясняющиеся к концу, неожиданные, но глубоко оправданные и мотивированные развязки.
Читатели давно заметили, что повести не поддаются пересказу — пересказывать оказывается нечего (Л.Толстой). Как возможно пересказать «Выстрел» — два человека из-за пустяка вышли стреляться, но один из дуэлянтов отказался стрелять, через несколько лет он приехал сделать свой выстрел, но опять отказался? Повесть «Гробовщик» тем более невозможно пересказать — гробовщик увидел страшный сон про то, как к нему в гости пришли мертвецы, а утром обрадовался, что это всего лишь сон. Б.М.Эйхенбаум описал эту особенность «Повестей Белкина» как несовпадение композиции с фабулой: «При простой фабуле получается сложное сюжетное построение. «Выстрел» можно вытянуть в одну прямую линию — история дуэли Сильвио с графом» (Эйхенбаум Б.М.). В самом деле, в повести «Выстрел» повествование ведётся от имени человека, наблюдающего странное поведение Сильвио, который только в конце I части повести рассказал о своем отложенном выстреле, а во II части после долгих «лишних»подробностей (например, признаний повествователя о том, что ему было скучно, что он перечитал все книги в доме, что пробовал пить не подслащённую наливку, но от неё у него болела голова и т.д.) читатель узнает продолжение истории об отложенном выстреле. Это же повествование можно «перекроить» и «вытянуть» историю о выстреле в одну линию. Что именно пересказывать (а значит, на что именно обращать внимание при чтении): порядок изложения истории (но какой в этом смысл?) или сюжет истории с выстрелом (но выстрела, кстати, так и не было!). Неудивительно, что иногда «Повести Белкина» воспринимались читателями как пустые «побасёнки»: «Эти повести занимательны, их
нельзя читать без удовольствия, но они не художественные создания, а просто сказки и побасёнки» (В.Г.Белинский)
«Повести Белкина» А.С. Пушкина состоят из пяти новелл. Три из них написаны на романтическую тему: «Выстрел» - о дуэли, растянувшейся на долгие годы, «Метель» - о тайном венчании; «Гробовщик» - об общении живого с мертвецами, в духе баллад Жуковского. В двух оставшихся повестях мы чувствуем сентименталистскую традицию. В основе «Станционного смотрителя» Пушкин предлагает нам вариант притчи о блудном сыне: несколько вывернутой наизнанку. Повесть «Барышня-крестьянка» - отклик на тему любви образованного и знатного человека и девушки-поселянки.
Мы вправе предположить, что для этой цели был вызван из небытия Иван Петрович Белкин. Он является формальным и смысловым скрепом пяти разнородных новелл является. Жизнеописание Ивана Петровича Белкина представлено письмом соседа и друга по поместьям. Белкин пограничен, он карнавально соединяет в себе смерть (покойный) и жизнь (воспоминание об усопшем «оживляет» его), «девическую стыдливость» и «великую» склонность к женскому полу (опущенный издателем анекдот об Иване Петровиче, рассказанный в письме), рассудок и некоторую аномалию (автор письма находит странным интерес к сочинительству и безразличие Белкина к вопросу управления имением). Скрепленные фигурой Белкина, пять новелл имеют обрамление: их предваряет издатель (часть «От издателя») и завершает (фраза «Конец повестям И.П. Белкина»)
В судьбах героев, о которых рассказывает Белкин, происходят из ряда вон выходящие события, а сам Белкин не испытывает ничего подобного. Он лишь довольствуется рассказами. В основе каждой новеллы лежит случай, необычное происшествие. Повесть дает «поперечный» срез судьбы и сосредоточена на исключительном и удивительном, в сущности, неожиданном событии самом по себе, на его внутренних конфликтах и на проявлении человека в некоторых граничных ситуациях. Сюжеты «Повестей» строятся на некоторых переломных, кризисных ситуациях(временная смерть) в жизни человека, связанных с прихотливой игрой случая, который становится основным мотивом, сопрягаясь с мотивами встречи, бегства, разлуки, обретения, возвращения, брака. Пушкин, не устраняется из повествования, доверяя роль основного рассказчика Белкину. Все, что кажется Белкину необыкновенным, Пушкин сводит к самой обычной прозе жизни. И наоборот: самые ординарные сюжеты оказываются полными поэзии и таят непредвиденные повороты в судьбах героев. Вымышленный повествователь ничего не может придумать и измыслить, разве что поменять фамилии живых людей. Он даже оставляет в неприкосновенности названия сел и деревень. Но для Пушкина в подобном недостатке, конечно, заключено и достоинство — куда ни кинь глаз, везде происходят или могут произойти случаи, описанные Белкиным. Губернии и уезды так похожи друг на друга, что Иван Петрович, в сущности, прав: не все ли равно, какую деревню назвать, потому что всюду жизнь протекает одинаково. Белкин думает, что повествования достойны какие-нибудь удивительные происшествия, похожие на те, о коих обычно рассказывают писатели. Исключительные случаи, рассказанные Белкиным, становятся типичными благодаря вмешательству в повествование Пушкина.
Повествовательный стиль Белкина близок устной речи, рассказыванию. В его речи много отсылок к слухам, преданиям, молве. Это создает иллюзию непричастности самого Пушкина ко всем событиям. Она лишает его возможности выразить писательскую пристрастность и в то же время не дает вмешаться в повествование самому Белкину, поскольку его голос уже отдан рассказчику. Пушкин "снимает" специфически белкинское и придает стилю общий, типичный характер. Точка зрения Белкина совпадает с точкой зрения других лиц.
Многочисленные эпитеты, часто взаимно исключающие друг друга, прикрепляемые критиками к Белкину, вызывают вопрос: воплощены ли в Иване Петровиче Белкине конкретные черты человека определенной страны, определенной исторической поры, определенного социального круга? Ясного ответа на этот вопрос мы не находим. Находим лишь оценки общего морально-психологического порядка, при этом оценки резко противоположные. Эти толкования приводят к двум взаимоисключающим положениям:
Область "литературных" образов, намеков и цитат в стиле повестей Белкина не образует отдельного смыслового и композиционного плана. Она слита с той "действительностью", которая изображается рассказчиком. Стиль Белкина теперь становится посредствующим звеном между стилями отдельных рассказчиков и стилем "издателя", положившего на все эти рассказы отпечаток своей литературной манеры, своей писательской индивидуальности. Он воплощает ряд переходных оттенков между ними. Здесь прежде всего возникает вопрос о культурно-бытовых различиях среды, воспроизводимой разными рассказчиками, о социальной разнице между самими рассказчиками, о различиях в их мировоззрении, в манере и стиле их рассказов.
"Выстрел", кроме самохарактеристики
рассказчика (подполковника И.
Таким образом, белкинский стиль здесь довольно близок к рассказу подполковника, правда, ведущемуся от первого лица и носящему яркий отпечаток военной среды. Это сближение автора с рассказчиком оправдывает свободную драматизацию повествовательного стиля, включающего в себя как бы две вставные новеллы: повесть Сильвио и повесть графа. Оба эти рассказа мало выделяются на общем фоне повествования. Ведь и Сильвио, и граф Б. в основном принадлежат к тому же социальному офицерско-дворянскому кругу, что и сам рассказчик. Но Пушкин и здесь дает соответствующие стилистические и интонационные нюансы.
Поразительная однородность в манере воспроизведения, свойственная "Метели" и "Барышне-крестьянке" и выделяющая их из других "Повестей Белкина" в особую группу, оправдывает указание на единство стиля рассказчицы. Стиль девицы К.И.Т. не похож на манеру других рассказчиков. Литературный стиль рассказчицы здесь служит лишь средством характеристической оценки и реалистического изображения поместного быта.
С разными формами культурно-
Стиль
В «Повестях Белкина» Пушкин создает многоступенчатую стилевую структуру.
В пушкинском стиле В. Виноградов устанавливает четыре категории, вернее приема, имеющих, как он заявляет, «основное организующее значение и в пушкинском стихе, и в пушкинской прозе» : 1) «прием культурно-бытового или литературно-эстетического намагничивания слова», 2) «прием пластической изобразительности», 3) «прием символических отражений и вариаций» и 4)«прием субъективно-экспрессивной многопланности». (
В. Виноградов. О стиле Пушкин)
Согласно В.Виноградову, в «Повестях Белкина» реалистическая интерпретация темы резко противопоставлена наивно-романтическим и реакционным произведения мне которых писателей. Однако, наблюдения над «Повестями Белкина» послужили В.Виноградову для обоснования другого «закона Пушкинского стиля» — «приема символических отражений и вариаций». Прием этот выражается в том, что «у Пушкина в лирической пьесе, в драме, в повести нередко наблюдаются однородные формы словесной композиции, основанные на лейтмотивах, на символических вариациях: группы слов, образов и тем, являющиеся опорами, скрепами сюжетной конструкции и управляющие ее движением, выступают симметрично почти с алгебраической правильностью соотношений» (В. Виноградов. О стиле Пушкина). Как указывает сам автор, в создании этого «закона» он имеет предшественников — В. Иванова и М. О. Гершензона. Правда, в отличие от символистов В. Виноградов не считает, по-видимому, символ «знаком потустороннего», «проявлением инобытия». Но влияние эстетики субъективного идеализма на построения В. Виноградова несомненно.
Прежде всего, Пушкин, как в «Повестях Белкина», раздвигает круг явлений действительности, входящих в сферу его творческого внимания. Впервые Пушкин непосредственно вводит в число своих персонажей простого человека, приниженного и оскорбляемого на каждом шагу самодержавно-крепостническим строем («Станционный смотритель»). Реальному, «прозаическому» содержанию «Повестей Белкина» полностью соответствовала их словесная форма. В «Повестях Белкина» Пушкин создал лишенный всяких ложных поэтических украшений, сжатый, точный и ясный язык русской художественной прозы — «язык мысли».
Лукаво отказываясь от авторства, он умело освещает то или иное происшествие с разных сторон. Повествователь, например, в «Выстреле» рассказывает о своем восприятии Сильвио и в молодости, и в зрелом возрасте. О герое известно и с его слов, и со слов антагониста, и со слов наблюдателя-повествователя. В целом авторское присутствие от повести к повести возрастает. Если оно едва ощущается в «Выстреле», то в «Барышне-крестьянке» становится очевидно. Белкину ирония не свойственна, тогда как Пушкин пользуется ею весьма широко.
Зачем же понадобился Белкин? Случаен ли он? Думается, что нет. Белкин с его бесхитростной типичной биографией мелкого помещика нужен автору, чтобы естественнее воспринимался бесхитростный, простодушный, почти наивный стиль повестей, похожий на краткую запись устного рассказа бывалого человека. Такой стиль Пушкин осваивал сознательно. Контраст примитивного стиля письма и блестящего слога повестей, написанных Белкиным, так же разителен, как соседство внешне спокойного, скромного жизненного пути Ивана Петровича и напряженной событийности всех«историй». Пушкину претили многословные, пошло-болтливые, велеречивые романы и повести, расплодившиеся вдруг во множество и заполонившие литературу (Загоскин, Булгарин, Брамбеус-Сенковский и другие). Пушкин боялся этого словесного наводнения и хотел выставить ему заслон: указать русской литературе иную стезю, направить ее в иное русло.