Творчество поэтов-декабристов

Но при очевидной общности декабристской поэзии каждый поэт шёл своим путём и сказал своё слово.

Владимир  Федосеевич Раевский (1795-1872 г.г.)

(Поэт, публицист, «первый декабрист». Участник Отечественной войны 1812 года)

Своим творчеством он представляет раннюю декабристскую поэзию. При жизни Раевский-поэт не был известен, не публиковал свои произведения. Стихи его сохранились благодаря тому, что были найдены при аресте и приобщены к следственному делу как улика (поэтическое слово декабристов действительно равно реальному поступку и даже может стать уликой, причиной уголовного преследования). Излюбленный жанр Раевского — дружеское послание, развитое им в гражданскую проповедь; стихи его отличаются лаконичностью, подчёркнутой сдержанностью, «неукрашенностью», суровостью. И в стихах и в жизни Раевский был, по определению Пушкина, спартанцем.

В лирике В.Ф. Раевского создан автобиографический образ героя в стиле «гражданского романтизма»:  

<…> Мой век, как тусклый  метеор,

Сверкнул, в полуночи незримый,

И первый вопль — как приговор

Мне был судьбы непримиримой.

Я неги не любил душой,

Не знал любви, как страсти нежной,

Не знал друзей, и разум мой

Встревожен мыслию мятежной.

Забавы детства презирал,

И я летел к известной цели,

Мечты мечтами истреблял,

Не зная мира и веселий.

Под тучей чёрной, грозовой,

Под бурным вихрем истребленья,

Средь черни грубой, боевой,

Средь буйных капищ развращенья

Пожал я жизни первый плод,

И там с каким-то чёрным чувством

Привык смотреть на смертный род,

Обезображенный искусством.

Как истукан, немой народ

Под игом дремлет в тайном страхе.

<…>К моей отчизне устремил

Я, общим злом пресытясь, взоры,

С предчувством мрачным вопросил

Сибирь, подземные затворы,

И книгу Клии открывал,

Дыша к земле родной любовью;

Но хладный пот меня объял  —

Листы залиты были кровью! <…>

(«Певец в темнице». <1822>)  

 

Меня жалеть?.. О, люди, ваше ль дело?

Не вами мне назначено страдать!

Моя болезнь, разрушенное тело —

Есть жизни след, душевных сил  печать!

<…>

К чему же мне бесплодный толк людей?

Пред ним отчёт мой кончен без ошибки;

Я жду не слёз, не скорби от друзей,

Но одобрительной улыбки.

(«Предсмертная дума». 1842)

 

Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1799-1846 г.г.)

(Поэт, декабрист, друг А. С. Пушкина. Участник восстания на Сенатской площади (1825). Приговорен к тюремному заключению и вечной ссылке.)

Поэзия В.К. Кюхельбекера отличалась тяжеловесным, шероховатым, несколько архаичным языком — результат стремления придать национальной поэзии весомое, значительное содержание. По мнению В.К. Кюхельбекера поэзия не обязательно должна быть сладкозвучной, гладкой, текучей и плавной, но должна быть такой, где всё «парит, гремит, блещет, порабощает слух и душу читателя» («О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие»). Основной темой, которой Кюхельбекер «порабощал» читателей, была тема поэта и поэзии. В его программном стихотворении «Поэты» (1820) есть такие стихи:

В священных, огненных стихах

Народы слышат прорицанья

Сокрытых для толпы судеб,

Открытых взору дарованья!

Предназначение поэта, по Кюхельбекеру, не просто услаждать читателя, а  напоминать ему об «отчизне» и направлять жизненный путь народа. Поэт обладает способностью убеждать людей и это делает его влиятельной общественной силой, вот почему появляется образ поэта-гражданина. Героическое и прекрасное сливаются в одно целое, понятие поэтического включает в себя и высокие идеалы политической борьбы и реальные поступки. Понимание поэта как пророка окрашивает некоторые стихи Кюхельбекера восточным — ветхозаветным — колоритом («Пророчество», 1823; «К богу», 1824; «Жребий поэта», 1823-1824). Понимание необходимости для поэта участвовать в самых сложных коллизиях народной жизни приводит в поэзию Кюхельбекера образы поэтов с трагической судьбой — Дж. Мильтона, Т. Тассо, В.А. Озерова, а затем А.С. Грибоедова, А.А. Дельвига, А.С. Пушкина, Н.И. Гнедича, К.Ф. Рылеева, М.Ю. Лермонтова, А.И. Одоевского. Итогом размышлений Кюхельбекера над темой поэта и поэзии стало стихотворение «Участь русских поэтов» (1845):

Горька судьба поэтов всех племён;

Тяжеле всех судьба казнит Россию:

Для славы и Рылеев был рождён;

Но юноша в свободу был  влюблён…

Стянула петля дерзостную выю.

Не он один; другие вслед ему,

Прекрасной обольщенные мечтою,

Пожалися годиной роковою…

Бог дал огонь их сердцу, свет уму.

Да! чувства в них восторженны  и пылки:

Что ж? их бросают в чёрную тюрьму,

Морят морозом безнадежной ссылки...  

 

Или болезнь наводит ночь и мглу

На очи прозорливцев вдохновенных;

Или рука презренников презренных

Шлёт пулю их священному челу <...>

Но пессимистические выводы Кюхельбекера не так безнадёжны:

Забудут заблужденья человека,

Но воспомянут чистый глас певца,

И отзовутся на него сердца

И дев и юношей иного века.

(“Моей матери”, 1823)

 

Александр Иванович Одоевский (1802-1839 г.г.)

(Князь, поэт-декабрист,  корнет, участник восстания на  Сенатской площади. Приговорен  к 8 годам каторги, отбывал в  Нерчинских рудниках, с 1837 рядовой  на Кавказе)

А.И. Одоевский осознал себя поэтом после декабрьского восстания и главный смысл своего поэтического дела видел в том, чтобы поддерживать мужество своих товарищей. Неслучайно поэтому стихи Одоевского рождались как импровизация, которую он читал, но не записывал (тексты поэзии Одоевского сохранились благодаря записям его друзей). Самое известное его стихотворение — ответ на послание А.С. Пушкина «В Сибирь» («Во глубине сибирских руд...»):

Струн вещих пламенные звуки

До слуха нашего дошли,

К мечам рванулись наши руки,

И — лишь оковы обрели. 

 

Но будь покоен, бард! — цепями,

Своей судьбой гордимся мы,

И за затворами тюрьмы

В душе смеёмся над царями. 

 

Наш скорбный труд не пропадёт,

Из искры возгорится пламя, —

И просвещённый наш народ

Сберётся под святое знамя. 

 

Мечи скуём мы из цепей

И пламя вновь зажжём свободы:

Она нагрянет на царей,

И радостно вздохнут народы.

<1827>

Лирику А.И.Одоевского невозможно разделить на гражданскую и интимную — гражданская тема является глубоко  прочувствованным психологическим  переживанием.

 

Александр Александрович Бестужев (1797-1837 г.г.)

(Декабрист, член Северного  общества, участник восстания 14 декабря  1825. Штабс-капитан, писатель. Соиздатель  альманаха "Полярная звезда". Приговорен к 20 годам каторги,  с 1829 рядовой в армии на Кавказе.  Убит в бою)

Бестужев более известен как прозаик и литературный критик, но он был ещё и одарённым поэтом (цикл программных стихотворений «Подражание первой сатире Буало», отрывок из комедии «Оптимист», «К некоторым поэтам», «Близ стана юноша прекрасный...», «Михаил Тверской»). Своеобразие стиля Бестужева-поэта особенно заметно в стихотворении «Сон», написанном в годы якутской ссылки:

<...> Очнулся я от страшной  грезы,

Но всё душа тоски полна,

И мнилось, гнут меня железы

К веслу убого челна.

Вдаль отуманенным потоком,

Меж сокрушающихся льдин,

Заботно озираясь оком,

Плыву я, грустен и один.

На чуждом небе тьма ночная;

Как сон, бежит далёкий брег,

И, шуму жизни чуть внимая,

Стремлю туда невольный бег,

Где вечен лед, и вечны тучи,

И вечно сеемая мгла,

Где жизнь, зачахнув, умерла

Среди пустынь и тундр зыбучих,

Где небо, степь и лоно вод

В безрадостный слиянны свод,

Где в пустоте блуждают взоры

И даже нет в стопе опоры! <...>

(1829)

«В лирике Бестужева, — пишет исследователь его творчества, — нет резких перепадов от безудержного восторга к горестному отчаянию, к мрачной безысходности. Вся она как бы соткана из полутонов, сложных и тонких переходов от одного состояния к другому. И всё же общий тон его поэзии мажорный, светлый даже в своей печали»

 

Кондратий Фёдорович Рылеев (1795-1826 г.г.)

(Поэт, декабрист, член  Северного общества, один из руководителей  восстания 14 декабря 1825. Создатель  альманаха "Полярная звезда". Лирика, исторические "Думы", поэмы  "Войнаровский", "Наливайко"  и другие насыщены политическими  ассоциациями, характерными для  для русского гражданского романтизма. Казнён)

Наиболее полно своеобразие  декабристской поэзии проявилось в  творчестве Кондратия Фёдоровича Рылеева (1795-1826). Он создал «поэзию действенную, поэзию высочайшего накала, героического пафоса».

Среди лирических произведений Рылеева самым известным  было и, пожалуй, до сих пор остаётся стихотворение «Гражданин» (1824), запрещённое в своё время, но нелегально распространявшееся, хорошо известное читателям. Это произведение — принципиальная удача Рылеева-поэта, может быть, даже вершина декабристской лирики вообще. В стихотворении создан образ нового лирического героя:

Я ль буду в роковое время

Позорить гражданина сан

И подражать тебе, изнеженное племя

Переродившихся славян?

Нет, неспособен я в объятьях сладострастья,

В постыдной праздности влачить  свой век младой

И изнывать кипящею душой

Под тяжким игом самовластья.

Пусть юноши, своей не разгадав судьбы,

Постигнуть не хотят предназначенье века

И не готовятся для будущей борьбы

За угнетённую свободу человека.

Пусть с хладною душой бросают  хладный взор

На бедствия своей отчизны

И не читают в них грядущий свой позор

И справедливые потомков укоризны.

Они раскроются, когда народ, восстав,

Застанет их в объятьях праздной неги

И, в бурном мятеже ища свободных  прав,

В них не найдёт ни Брута, ни Риеги.

Рылеев создал образ гражданина в декабристском понимании этого  слова. Он воплощает в себе высокие добродетели: любовь к отчизне, смелость, целеустремлённость, готовность жертвовать собой.

Однако Рылеев отходит от обычной  для гражданской поэзии начала XIX века ситуации — столкновения героя с тиранами или столкновения возвышенного поэта с продажными льстецами. «Гражданин» Рылеева «не столько борется со своими врагами, сколько убеждает возможных союзников». «Изнеженное племя переродившихся славян» — это не «тираны», не «льстецы», не «рабы» и даже не «глупцы». Это юноши с «хладной душой», равнодушные, эгоистичные. С точки зрения декабристов с их идеалом человека поступка, действия, подвига такие безучастные юноши аморальны (и в каком-то смысле хуже врагов). Особенно обращает на себя внимание фраза «племя переродившихся славян». Для Рылеева «славянин» не просто условный предок, а определённый национальный характер — доблестный, мужественный, суровый, высоконравственный, свободолюбивый человек. Современное «изнеженное племя» потому такое безучастное, праздное, пассивное, что оно утратило свою национальную самобытность, это славяне, но переродившиеся.

 

Заключение  

 Декабристская  поэзия — одно из течений  в литературе русского романтизма. «Гражданский романтизм» декабристов, может быть, более других имеет право называться русским романтизмом. Но историко-литературное значение декабристской поэзии больше, чем течение в литературе первой трети XIX века. Декабристы создали новый тип русского человека, расширили круг тем и жанров русской поэзии, воскресили интерес ко всему национальному, сформулировали важнейшие проблемы русской жизни. Во всех отношениях декабризм — крупнейшее явление в истории русской литературы и культуры в целом.