“Петербургские повести” Н.В.Гоголь

Автор: Пользователь скрыл имя, 18 Октября 2011 в 22:19, доклад

Описание работы

Петербургские повести — общее название ряда повестей, написанных Николаем Васильевичем Гоголем, и название сборника, из них составленного.

Работа содержит 1 файл

Доклад на тему.docx

— 20.63 Кб (Скачать)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                         Доклад на тему

    “Петербургские повести” Н.В.Гоголь 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Петербургские повести — общее название ряда повестей, написанных Николаем Васильевичем Гоголем, и название сборника, из них составленного. Объединены общим местом действия — Санкт-Петербургом 1830—1840-х годов.

Петербургские повести  составляют особый этап в творчестве Гоголя, и историки литературы говорят  о втором, «петербургском», периоде  в его литературной деятельности.

  Содержание сборника:

  • Невский проспект

       Нет ничего лучше  Невского проспекта,  по крайней мере в Петербурге; для

      него он составляет  все. Чем не  блестит эта улица  - красавица нашей  столицы! 

      Я знаю, что ни  один из бледных  и чиновных ее  жителей не променяет  на все 

      блага Невского  проспекта. Не  только кто имеет  двадцать пять  лет от роду,

      прекрасные усы  и удивительно  сшитый сюртук, но  даже тот, у  кого на

      подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и   тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше    приятен

      Невский проспект. Да и кому же  он не приятен?  Едва только взойдешь  на 

      Невский проспект, как уже пахнет  одним гуляньем. Хотя  бы имел какое-нибудь 

      нужное, необходимое  дело, но, взошедши  на него, верно,  позабудешь о всяком 

      деле…

  • Нос

    Марта 25 числа случилось  в Петербурге необыкновенно  странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич, живущий на Вознесенском проспекте (фамилия его утрачена, и даже на вывеске его - где изображен господин с запыленною щекою и надписью: "И кровь отворяют" - не выставлено ничего более), цирюльник Иван Яковлевич проснулся довольно рано и услышал запах горячего хлеба. Приподнявшись немного на кровати, он увидел, что супруга его, довольно почтенная дама, очень любившая пить кофей, вынимала из печи только что испеченные хлебы…

  • Портрет

    Нигде не останавливалось  столько народа, как  перед картинною  лавочкою на Щукином дворе. Эта лавочка представляла, точно, самое разнородное собрание диковинок: картины большею частью были писаны масляными красками, покрыты темнозеленым лаком, в темножелтых мишурных рамах. Зима с белыми деревьями, совершенно красный вечер, похожий на зарево пожара, фламандский мужик с трубкою и выломанною рукою, похожий более на индейского петуха в манжетах, нежели на человека — вот их обыкновенные  

    сюжеты. К этому нужно  присовокупить несколько  гравированных изображений: портрет Хозрева Мирзы в бараньей шапке, портреты каких то генералов в треугольных шляпах, с кривыми носами.

  • Шинель

    В департаменте… но лучше не называть, в каком департаменте. Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий. Теперь уже всякий частный человек считает в лице своем оскорбленным все общество. Говорят, весьма недавно поступила просьба от одного капитан-исправника, не помню какого-то города, в которой он излагает ясно, что гибнут государственные постановления и что священное имя его произносится решительно всуе. А в доказательство приложил к просьбе преогромнейший том какого-то романтического сочинения, где чрез каждые десять страниц является капитан-исправник, местами даже совершенно в пьяном виде…

  • Записки сумасшедшего

    Октября 3. Сегодняшнего дня случилось необыкновенное приключение. Я встал поутру довольно поздно, и когда Мавра принесла мне вычищенные сапоги, я спросил, который час. Услышавши, что уже давно било десять, я поспешил поскорее одеться. Признаюсь, я бы совсем не пошел в департамент, зная заранее, какую кислую мину сделает наш начальник отделения. Он уже давно мне говорит: «Что это у тебя, братец, в голове всегда ералаш такой? Ты иной раз метаешься как угорелый, дело подчас так спутаешь, что сам сатана не разберет, в титуле поставишь маленькую букву, не выставишь ни числа, ни номера». Проклятая цапля! он, верно, завидует, что я сижу в директорском кабинете и очиниваю перья для его превосходительства.

  • Коляска

    Городок Б. очень повеселел, когда начал в  нем стоять *** кавалерийский  полк. А до того времени  было в нем страх  скучно. Когда, бывало, проезжаешь его и  взглянешь на низенькие  мазанные домики, которые смотрят на улицу до невероятности кисло, то … невозможно выразить, что? делается тогда на сердце: тоска такая, как будто бы или проигрался, или отпустил некстати какую-нибудь глупость, одним словом: не хорошо. Глина на них обвалилась от дождя, и стены вместо белых сделались пегими; крыши большею частию крыты тростником, как обыкновенно бывает в южных городах наших; садики, для лучшего вида городничий давно приказал вырубить. На улицах ни души не встретишь, разве только петух перейдет чрез мостовую, мягкую как подушка от лежащей на четверть пыли, которая при малейшем дожде превращается в грязь, и тогда улицы городка Б. наполняются теми дородными животными, которых тамошний городничий называет французами. Выставив серьёзные морды из своих ванн, они подымают такое хрюканье, что проезжающему остается только погонять лошадей поскорее. 

Петербургские повести  Гоголя - новый взгляд на город Сегодняшнее  писательское искусство признает Н.В. Гоголя своим наставником. Он был  один из выдающихся деятелей русской  прозы. Смех в его творчестве соединен с трагическими потрясениями. Хотя его произведения отличаются красочностью языка и простотой сюжета, сам  Гоголь был человеком, постоянно  удивляющим и немного таинственным. Его "Петербургские повести" оказали  огромное влияние на развитие культуры в России. Русской литературе северная столица виделась "фантастическим" городом: в его едином образе совмещались  и переходили друг в друга очень противоположные облики - величие и ничтожество, красота и блеск императорского окружения и темная жизнь бедняков. Мы видим, читая повести Гоголя, как это противоречие разрастается, получая все новые оттенки в красивых эпитетах и образных гиперболах.

"Записки сумасшедшего" - это единственное в творчестве  Гоголя произведение, написанное  как исповедь, как рассказ героя  о себе. Он ведет свой внутренний  монолог, "говорит сам в себе", во внешней же жизни он другой. Перед генералом и его дочкой, он хотел бы много сказать  и спросить, но никак не мог. Это различие его внутреннего и внешнего мира сводит его с ума. Героя мучает вопрос о собственной самооценке. Так как никто за ним таковой не признает, он должен выяснить это для себя сам. Разглядывая свои достоинства и недостатки, Поприщин разговаривает сам с собой. Вот, например, его игривое замечание: "Что это за бестия наш брат чиновник! Ей-богу, не уступит никакому офицеру, пройди какая-нибудь в шляпке, непременно зацепит". Этот тон легкой пошлости, думает наш персонаж, должен показывать, что "все у меня в порядке, и я большой любитель до шуток". Но это не настоящий Поприщин. Он только хотел бы быть таким.

На самом же деле замечания его слишком резки, в них чувствуется неуверенность, которая его выдает. Многие мысли  автора записок кажутся грубыми, но ведь таким и звучит для него тон независимого человека, которым  пытается себя считать. В отличие  от других произведений Гоголя, в "Записках сумасшедшего" прямо слышится в  каждом слове пошлость и трагизм - две краски петербургского мира.

В попытке оценить  себя Попрыщин руководствуется только ценными для себя понятиями: чин и звание. Поэтому он стремится поближе "рассмотреть жизнь этих господ" и в сладкой мечте фантазирует, что "станем и мы полковником и заведем себе репутацию".

Но его "бедное богатство" достается камер-юнкеру, и Попрыщин пытается вдуматься глубже: "Отчего происходят все эти разности? Отчего я титулярный советник и с какой стати я титулярный советник?". Вмиг перепрыгнуты все мечты о том, чтобы быть полковником. Для Попрыщина теперь они мелки и незаметны. Герой ставит себя над теми, кто в жизни выше его. Его рассуждения об "исполинских делах" и есть сумасшествие. Но именно поэтому на испанском короле записки и заканчиваются. Заключительный монолог - уже не речь прежнего Поприщина, а лирика Гоголя. Сознание человеком своего несчастья рождает у Гоголя любимый образ дороги, тройки и колокольчика. "Дорога мчит через весь свет в каких-то космических далях; куда несет она человека?

Информация о работе “Петербургские повести” Н.В.Гоголь