Философские мотивы лирики И. А. Бродского

Автор: Пользователь скрыл имя, 21 Декабря 2010 в 19:58, реферат

Описание работы

В данной работе мы выделим и рассмотрим основные философские мотивы лирики И.А. Бродского и соотнесем эти мотивы с русской и западноевропейской литературной традицией, а также с культурно-историческим контекстом.

Содержание

Введение 3
Важнейшие поэтические темы и связанные с ними философские мотивы лирики И. А. Бродского 4
Мотив одиночества и диалога с Богом 4
Мотив страдания (боли) 9
Мотив смерти 10
Мотив пустоты и мотив двойственности времени 10
Мотив «доминанты языка» 16
Выводы 20
Список литературы 21

Работа содержит 1 файл

Философские мотивы лирики Бродского.doc

— 126.50 Кб (Скачать)

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования 

«Нижегородский  государственный университет 

им. Н. И. Лобачевского»

Филологический  факультет

Кафедра преподавания русского языка в других языковых средах 
 
 

ФИЛОСОФСКИЕ МОТИВЫ ЛИРИКИ И.А. БРОДСКОГО 
 
 
 

                                                                                 Реферат

                                                                                 студентки ??? курса

                                                                                 ??? отделения

                                                                                 группы ???

                                                                                 Трифоновой Марины

                                                                                 Валерьевны

                                                                                 Проверил:

                                                                                 ???к. ф. н., доцент

                                                                                 ?????. 
 
 
 

Нижний  Новгород

2009

Содержание 
 

Введение

 

      Философичность, философское видение мира и собственного «Я» - отличительная черта поэзии Иосифа Бродского, заметная каждому  читателю, изучаемая множеством исследователей, среди которых Ю. Лотман1, Л. Лосев2, А. Жолковский3, Вс. В. Иванов4, Ю. Кублановский5 и многие другие.

      Лирику  Бродского соотносят и с русской  «поэзией мысли» (в первую очередь, с Е. Баратынским), и с творчеством английских поэтов-метафизиков (Джоном Донном, Марвелом, Т.С. Элиотом), и с поэзией современников самого Бродского У.Х. Оденом, Чеславом Милошем, Робертом Фростом и Кавафисом6.

      Мировидение Бродского сопоставляли и с традициями экзистенциализма, и с русской  религиозной философией7. Для лирического героя характерны чувства отчаяния, понимание абсурда бытия, отчужденность от мира и его неприятие, то есть чувства и экзистенциальные состояния, определяющие внутренний мир человека ХХ столетия.

      В данной работе мы выделим и рассмотрим основные философские мотивы лирики И.А. Бродского и соотнесем эти мотивы с русской и западноевропейской литературной традицией, а также с культурно-историческим контекстом. 

Важнейшие поэтические темы и связанные с ними философские мотивы лирики И. А. Бродского

 

      Анализируя  творчество И. Бродского (как лирику, так и эссе), можно выделить такие важнейшие поэтические темы, как

    • смерть
    • время
    • пустота
    • одиночество
    • страдание
    • диалог с Богом
    • язык (или, более конкретно, поэзия)
 

     Безусловно, такое членение поэтического мира на темы и мотивы условно, так как мир лирического героя, при всей его разорванности, расколотости – един и на художественном уровне гармоничен. Но используем выделенный перечень тем, чтобы рассмотреть философские аспекты лирики Бродского возможно более полно.

Мотив одиночества и диалога с Богом

 

      Философское осмысление Бродским темы одиночества, глубокое и нетривиальное, можно уложить в одну из афористичных строчек самого поэта: «Одиночество есть человек в квадрате» («К Урании»)8.

      По  своему психологическому складу Бродский – ярко выраженный интроверт, что находит отражение в лирическом герое. Внутреннее созерцание и проникновение в глубинные слои собственного мироощущения развиты у Бродского до такой степени, что превращают некоторые его сочинения в своеобразный катехизис, в котором, однако, вопросы и ответы слиты воедино, в одну структуру. Это не просто стихи, но в определенном смысле серьезные трактаты, изложенные в стихотворной форме; тем не менее в них всегда присутствует нечто, не позволяющее усомниться в том, что это все-таки поэзия.

            Точка всегда обозрима в конце прямой.

         Веко  хватает пространство, как воздух – жабра.

         Изо рта, сказавшего все, кроме «Боже  мой»,

         вырывается  с шумом абракадабра.

         Вычитанье, начавшееся с юлы

         и т.п., подбирается к внешним данным;

         паутиной  окованные углы

         придают сходство комнаты с чемоданом.

         Дальше  ехать некуда. Дальше не

         отличить  златоуста от златоротца.

      И будильник так тикает в тишине,

      точно дом через десять минут взорвется.

     Значит, человеку не дано другой свободы, кроме  свободы от других. Крайний случай свободы – глухое одиночество, когда не только вокруг, но и внутри – холодная, темная пустота.

           Пей бездну мук.

           старайся, перебарщивай в усердии!

           Но даже мысль  о – как его? – бессмертье

           есть мысль об одиночестве, мой друг.

                 «Разговор с небожителем»9

     Состояния одиночества, страдания, печали анатомируются Бродским всегда с крайней степенью обнаженности, но каждый раз по-своему, все новые и новые грани суммируются, интегрируются поэтом в ударных концовках стихов, при этом передается ощущение не обреченности, но некой примирившейся с жизнью усталости. В пустоте небес лирический герой Бродского напрямую обращается к Богу, подобно Иову многострадальному. 

      «Отчужденность от мира и неприятие миропорядка, ощущение потерянности, абсолютного одиночества «Я», собственной инородности всему окружающему — вещам, обществу, государству, восприятие страданий как предназначения человека, как проявления невыразимого сверхрационального опыта, соединяющего с Богом, жажда встречи с Богом и ясное осознание ее невозможности», - повторяющиеся мотивы поэзии Иосифа Бродского, выделяемые исследователем А. Ранчиным10.

     В этом поэзия Бродского близка поэзии барокко, в особенности творчеству английских поэтов-метафизиков, а также  экзистенциализму. Так, разделяя мнение об экзистенциальной основе поэзии Бродского, литературоведы указывают: «В основном Бродский вопрошает Всевышнего и ведет свою тяжбу с промыслом, минуя посредников: предание, Писание, Церковь. Это Иов, взыскующий смысла на весьма прекрасных обломках мира. А те, кто пытается на него сетовать, невольно попадают в положение друзей Иова, чьи советы и увещания – мимо цели. Влияние на Бродского Кьеркегора можно проследить на протяжении всего творческого пути стихотворца»11.

      Интерпретируя религиозно-философские мотивы поэзии Бродского как экзистенциальные и сопоставляя их с идеями Кьеркегора  и Шестова, Джейн Нокс истолковывает мысль Бродского о строении человека не как о наказании, следствии его вины, но как основе его существования, как скептического отношения поэта к возможностям разума12. Именно это, по мнению исследователя, - свидетельство родства Бродского с экзистенциалистами, в частности, со Львом Шестовым. Действительно, вслед за Кьеркегором, Шестов утверждает: знание порочно. Оно не приближает к Богу, но, напротив того, отдаляет. Ты обречены, обязательны познавать, потому что жизнь – движение, и тем не менее… Мы обречены, заключает Шестов, дрейфовать от «профессора философии» Гегеля с его всеобъемлюще разумностью и системностью к «частному философу Иову», чьей прерогативной является Абсурд13. 

      Однако  взаимоотношения лирического героя  с Творцом совсем иные, нежели у  барочных поэтов или в трактатах  С. Кьеркегора и Л. Шестова (которых  чаще всего выделяют как философоа, наболее близких мироощущении. Бродского.

      В Ковчег птенец

      не  возвратившись, доказует то, что

      вся вера есть не более, чем почта

      в один конец —

      эти строки из «Разговора с небожителем» свидетельствуют о значительном различии в понимании веры поэтом и религиозными философами. Если и для Кьеркегора, и для Льва Шестова акт веры заключал в себе ответ Бога (вознаграждение праведного Иова, чью историю оба философа рассматривали как символическую экзистенциальную ситуацию), то для Бродского ответ невозможен, исключен. Вера описывается отстраненно, с позиций рассудка («доказует»). Она не оказывается подлинным выходом из одиночества и отчужденности.

      Отношение к Богу в поэзии Бродского раздвоено. Лирический герой или смотрит на мир из космоса, или в небо — с земли. В первом случае он видит мир так, как мог бы его «видеть» Бог, как бы занимает место Творца. «Ты Бога облетел и вспять помчался» — сказанное поэтом о Джоне Донне («Большая элегия Джону Донну», 1963) относится и к самому Бродскому.

      Иначе — когда «двойник поэта» стоит  на земле: 

      Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.

      Однако  интерес у всех различен.

      Бог органичен. Да. А человек?

      А человек, должно быть, ограничен.

      («Два  часа в резервуаре», 1965) 

      Раздвоенность в отношении к Богу — одно из проявлений трагичности существования  «Я» у Бродского. Препятствием к вере лирического героя И Бродского Л. Лосев называет метафизическое одиночество и невозможность оправдать страдания. Но это и не безверие,— не случайна сама возможность увидеть мир «с точки зрения» Бога.

      «Бродский - «постхристианский» поэт, не ожидающий встречи с личностным Богом, но переживающий богооставленность и склоняющийся к неверию», - резюмирует исследователь14.

Мотив страдания (боли)

 

     С мотивом одиночества и богооставленности тесно связаны мотивы боли и смерти. С философами-экзистенциалистами И. Бродского роднит оправдание страдания и боли. Как бы человек ни протестовал, он оставлен один на один с неизбежностью того факта, что «человек есть испытатель боли», что «боль не нарушение правил» («Разговор с небожителем»). Эта мысль подчеркивается в стихотворении «1972 год» :

          … Только размер потери и 

          Делает  смертного равным Богу 

      Мотив внерационального оправдания страданий, понимания его как блага, несущего человеку мистический опыт богообщения, характерный для религиозной экзистенциальной философии, в лирике Бродского может быть облечен как в амбивалентную утвердительно-отрицающую форму («Разговор с небожителем»), так и выраженный вполне однозначно («На весах Иова», «Исаак и Авраам»).

     В главной теме "Разговора с небожителем" звучат экзистенциальные голоса Шестова и Кьеркегора. Как бы ни протестовал человек против боли и страдания, он в конце концов оставлен один на один с молчанием и неизбежностью того факта, что "боль — не нарушенье правил", как сказано в стихотворении. Страдание и отчаяние в естественном порядке вещей, вопреки оптимистическим обещаниям счастья и материального благополучия, раздаваемым    политиками»15.

Мотив смерти

 

     Из  тематических перекличек И. Бродского и Джона Донна одна из самых ярких касается смерти, особенно в позднейших стихах о смерти и ее преодоления у Бродского. По мнению Л. Баткина, тема смерти представлена как магистральная во всей поэзии Бродского16.

Информация о работе Философские мотивы лирики И. А. Бродского