Спартак: дипломат, военачальник или политик

Возрастающие потребности и граждан, и неграждан могло удовлетворить лишь динамичное сельское хозяйство – прежде всего в самой Италии, но также и продовольствие, ввозимое из завоеванных провинций.

Бурная урбанизация Италии вела к созданию благоприятных условий для успехов ремесленного производства в городах и интенсивных торговых и иных коммерческих операций, естественным средоточием которых были прежде всего города. Подъём римской экономики, увеличение продуктивности рабовладельческих вилл и ремесленных мастерских стало возможны лишь за счет умелой организации рабского труда, многообразной эксплуатации.

Общая ситуация среди римских рабовладельцев также была достаточно сложной. Данный класс не был единым и монолитным: он был расколот на разные социальные слои. Нобилитет, всадничество, местная верхушка италийских городов, провинциальные рабовладельцы имели разные интересы, которые не совпадали друг с другом, имели разные социально-политические программы дальнейшего развития и за осуществление этих программ вели ожесточенную политическую борьбу, перераставшую зачастую в кровопролитные вооруженные столкновения [2, с. 61].

Раздел ІІ. Военное искусство Спартака как залог временного успеха восстания рабов под его руководством

2.1. Военно-политическая ситуация в Средиземноморье накануне восстания Спартака

После окончания диктатуры Суллы в 79 г. до н.э. и его смерти в 78 г. до  н.э. в Италии наступило то, что мы с полным правом можем назвать «Смутным временем» или необъявленной гражданской войной. Диктатура Суллы, юридически нацеленная на восстановление власти нобилитета, а на самом деле подготавливавшая, по мнению историков, почву для абсолютной монархии, не смогла решить всех поставленных перед ней задач и преодолеть начавшийся перманентный  кризис римской государственности, и дала Республике лишь краткую передышку.

Слишком многие были недовольны сулланской конституцией: ни часть нобилитета, поддерживавшая Суллу, но в то же время боявшаяся монархии, так как при этом она теряла власть; ни большинство партии популяров и марианцев, которые хоть и были разбиты, но сохранили часть своего влияния, к тому же уже поднимало голову следующее поколение демократов: недаром именно Гай Юлий Цезарь, марианец и популяр по своим взглядам, добился реабилитации (правда посмертной) Гая Мария, великого римского полководца и главного врага Суллы; недовольны были и италики, хоть и наделенные правами гражданства, но в тоже время жестоко пострадавшие в результате репрессивных мер сулланского режима и желавшие вернуть то, что потеряли.

Все эти нерешённые проблемы привели к тому, что сразу же после смерти грозного диктатора политическая борьба вспыхнула с новой силой. В 77 г. до н.э. консул Марк Эмилий Лепид, бывший сулланец, затем перешедший в лагерь популяров, собрав войска, поднял восстание и потребовал от Сената реформы государственного устройства в сторону его демократизации и восстановления досулланских порядков. Но его удалось разбить, в результате чего власть нобилитета в самой Италии на некоторое время укрепилась, хотя части армии Лепида под руководством Марка Перпенны удалось эвакуироваться на Сардинию, а затем переправиться в Испанию, где сражались марианцы под руководством Квинта Сертория [7, с. 295].

А ситуация в Средиземноморском регионе для Республики сложилась к описываемым нами событиям (70-е гг. до н.э.) весьма неблагоприятная: идут войны, причём римлянам приходится сражаться сразу на четырёх фронтах. Однако, на наш взгляд, наиболее неблагоприятная для Рима военно-стратегическая и военно-политическая ситуация сложилась в западной части средиземноморского региона. Римских владений там практически не осталось: дело в том, что от Республики отпала практически вся Испания, где, как мы уже упоминали, утвердился Квинт Серторий, один из ближайших соратников Мария, но, в отличие от остальных его приверженцев, слывший сторонником политики умеренности. Именно это и  помогло ему в Испании.

Плутарх писал: «Он был щедр, раздавая награды за подвиги, но оставался умеренным, карая проступки». Серторий создал армию из римских эмигрантов и испанцев, договорился с сильнейшими иберийскими племенами, открыл школу латинскую школу для детей испанских вождей (которые, по сути, являлись ещё и заложниками), проводил очень умеренную и разумную политику, ввёл справедливое управление, что отличало его от сенатских наместников в Испании и обеспечило ему огромную популярность у населения провинции. К 74 г. до н.э. Серторий, одержав несколько важных побед и заключив союз с Митридатом и пиратами, захватил почти всю Испанию (только к северу от реки Эбро удерживали позиции римские войска под командованием Метелла). Его агенты действовали уже среди племён Цизальпинской Галлии, подбивая их на восстание.

Положение осложнялось для Республики ещё и тем, что Серторий до этих событий воевал также и в Северной Африке, где у него оставались сторонники: возможный прорыв полководца через средиземноморские порты Иберии в Африку поставил бы под угрозу Сицилию, а Сицилия – это мост в Италию. Ситуация сложилась настолько критическая, что Сенат был вынужден отправить в Испанию войска под командованием Гнея Помпея, но даже его прибытие не смогло сразу изменить обстановку.

Помпей резко изменил всю политику Рима по отношению к испанцам (вводя справедливое управление и карая тех, кто притеснял местное население), сделав ставку на отрыв иберийских общин от Сертория и сокращения его социальной опоры, что к тому же сделало его имя и популярным у испанцев, однако в битве при Сукроне серторианцы разгромили его войска, а сам Помпей спасся чудом - его спасло лишь прибытие на место сражения армии под руководством Метелла. 

Как мы видим, саботаж довольно удачный, если верный сулланец, единственный полководец, способный бороться с Серторием на равных, не получает денег для войска и вынужден воевать на свои средства.

А ведь есть ещё и пираты, союзники и Митридата, и Сертория, которые устроили для них базы. Они всюду – от Испании до Сирии, но основная база их в Киликии (юго-восток современной Турции). С пиратами Республика воевать не в состоянии: как раз в 74 г. до н.э. против пиратов был послан флот под командованием претора Марка Антония, который будет сражаться с ними три года.

Стратегическое и политическое положение Республики очень опасно, римляне вынуждены сражаться на нескольких фронтах. Четыре войны, на которые были посланы лучшие войска и лучшие полководцы, по сути, оставили Италию беззащитной.

   В таких условиях и был открыт пятый фронт против Римской Республики – спартаковская война в Италии. Как нам кажется, время для выступления восставших, с военно-стратегической точки зрения, было выбрано наиболее оптимально, когда враги Рима были сильны и каждая победа и каждое поражение могли склонить чашу весов в любую сторону, и когда ещё ничего не было предрешено [11, с. 115]. 

2.2. Стратегия и тактика восставших рабов под руководством Спартака (73-71 гг. до н.э.)

В 74 г. до н.э. в Капуе восстали гладиаторы из находившейся там школы, и 78 из них (по римским источникам) сумели прорваться. Но уже с этим вопросом возникают первые проблемы, так как римские писатели и историки по-разному оценивали численность восставших гладиаторов. Но нашей задачей в этой главе является рассмотрение вопросов, связанных со стратегией и тактикой спартаковской армии, поэтому мы не будем подробно рассматривать вопрос о восстании в самой Капуе.

Аппиан пишет: «Напав на стражу и одолев её, они вырвались на свободу и бежали из города. Вооружившись дубинами и кинжалами, отобранными у встречных путников, гладиаторы удалились на гору Везувий».

Сейчас Везувий имеет высоту 1277 метров, в те же времена он ещё не был вулканом и был немного выше. Склоны крутые, но не слишком, и тропинок хватает. Идеальный плацдарм.

   Как известно, в течение зимы 74-73 гг. до н.э. в Риме практически не знали, чем занимаются восставшие, и первое серьёзное сражение произошло только летом 73 г. до н.э. Всё это время спартаковцы потратили на создание армии. Десять тысяч человек – это практически два легиона, практически дивизия по нынешнему счету. Это к тому, что создание армии Спартака – загадка. Дело ведь не в том, чтобы собрать десять тысяч человек, это как раз просто. Но:

1.      Армия была создана буквально под носом у римских властей.

2.      В первых же боях армия Спартака показала прекрасные боевые качества, разгромив нескольких римских полководцев.

3.      После первых успехов армия не только не разбежалась, но и стала ядром будущей большой армии Спартака [3, с. 201].

2.3. Военная кампания Спартака до осени 73 г. до н.э.  как важная победа восставших рабов

В 74—73 г. до н. э. Спартак и около 70 его последователей подняли восстание. Захватив ножи на кухне школы гладиаторов и оружие в её арсеналах, восставшие бежали в кальдеру Везувия около Неаполя. Там к ним присоединились рабы с плантаций. Группа грабила и разоряла округу, хотя Спартак, вероятно, прилагал все усилия, чтобы усмирить их. Его ближайшими помощниками стали гладиаторы из Галлии Крикс и Эномай. Со временем число восставших пополнялось новыми беглыми рабами, пока, по некоторым утверждением, размер армии не достиг 90 000 (по другим подсчётам лишь 10 000).

По всей Италии не было ни одного легиона действующей боеспособной армии. Поэтому Спартак со своей плохо экипированной армией гладиаторов и рабов стал действительно очень серьезной угрозой Риму.

Как описано ниже, Сенат Рима располагал только новобранцами, набранными наспех рекрутами, которые были легкой мишенью для армии восставших. Сенат отправил претора Клавдия Глабра (по другой версии его номен был Клодий; преномен неизвестен) всего лишь с 3000 неопытных рекрутов, недавно набранных в армию. Они перекрыли пути, идущие от Везувия, но Спартак со своими людьми, используя верёвки из виноградной лозы, спустился по другому крутому склону вулкана, зашёл к правительственным отрядам с тыла и обратил их в бегство.

Флор выдвигает версию, что восставшие спустились в жерло Везувия и вышли на склон через сквозной ход.  Римских войск нет ни на «носке», ни на «каблуке» итальянского сапога, и вся южная Италия уже спартаковская. Но мы знаем, что армия восставших отступила именно в Бруттий, к городу Фурии.

Этому есть два объяснения: во-первых, в армии много неопытных новобранцев и не хватает оружия; во-вторых, для победы над Римом требуется не только армия, но и поддержка местного италийского населения, необходима база, плацдарм для борьбы, которую создать пока что не удалось.

Аппиан пишет: «Спартак занял горы вокруг Фурий и самый город… Спартак запрещал купцам, торговавшим с его солдатами, предлагать вещи из золота и серебра, а своим – покупать их. Они покупали только железо и медь за дорогую цену, и тех, кто приносил им эти вещи, не трогали».

Как видим, армия Спартака ведет себя по отношению к местному населению миролюбиво и как союзник, что создает ей популярность у местного населения, и у восставших наконец появляется база, на которую они могут опереться, ведь скоро предстоит новая борьба с Римом [9, с. 115].

2.4. «Регийское сидение» и прорыв к Брундизию

Сентябрьские дни 72 г. до н.э. оказались самыми тяжёлыми и страшными для Рима. Это чувствуется даже в том, что писали римские авторы.

Флор писал: «Окрылённый этими победами, он – чего уже одного было достаточно для нашего позора – составил план нападения на Рим», а Орозий уточняет, что «государство испытывало почти не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял у ворот Рима… Это была уже война, на которую уже нельзя было спокойно смотреть, но которой следовало повсюду бояться».

   Однако марш Спартака на Рим – ещё одна загадка в числе многих. На первый взгляд, всё решено и ясно: решив не уходить из Италии, вождь готовился нанести удар в самое сердце Римской республики. Двигаться следовало быстро, поэтому были сожжены обозы и убиты пленные, о чём писал Аппиан. Но, что удивительно, Спартак до Рима не доходит: «Спартак переменил решение идти на Рим. Он считал себя ещё не равносильным римлянам, так как войско его далеко не всё было в боевой готовности и не в достаточной мере вооружено; ни один италийский город не примкнул к ним: его войско состояло из рабов и всяких попутчиков».

Однако, для того, чтобы понять, что же всё-таки произошло, нужно, как нам кажется, рассмотреть ситуацию внимательнее.

Ампелий пишет: «Гладиаторы Спартак, Крикс и Эномай, опустошив всю Италию, угрожали сжечь Рим, но были подавлены в Лукании Крассом, а вЭтрурии – консулом Помпеем». Как мы можем видеть, этот отрывок во многом неточен, но он даёт нам ответ на вопрос, где же с восставшими воевал Помпей – в Этрурии, что является немаловажным уточнением.

На наш взгляд, войско Спартака действительно поначалу двинулось на Рим, ворвалось в Этрурию, уничтожая всё на своём пути, квириты уже готовились защищать Вечный город, однако Спартак неожиданно повернул на восток, в Пицен.

Но ушли не все – в Этрурии была создана ещё одна база восстания, так как в Цизальпинской Галлии римских войск уже не было, там всем заправляли повстанцы.

Как мы можем видеть, первым следствием похода Спартака на юг стало образование двух «освобождённых районов» – Галльского и Этрусского. Почти вся северная Италия римлянами потеряна, более того, угроза нависла над самой столицей. Имелся и ещё один резон в существовании этих районов – в случае удара с севера они должны были прикрыть основную спартаковскую армию (что и произошло, когда в Италию  вернулся Помпей). А Спартак между тем прорывался на юг, где сражались отряды Ганника. У римлян оставалась лишь часть Средней Италии.

   Итак, спартаковцы возвращались в знакомые места, туда, где за год до этого они сражались с Варинием. Шли не спеша – армия Красса ещё приходила в себя после первого поражения [4, с. 209].