Австрийская и Лозанская экономические школы. Теория маржинализма

     И тут же пришло в голову то, что  принято называть «решающим влиянием предельной полезности». Всякая корысть имеет свои пределы: высший и нижний. А именно: блага, имеющиеся в избытке, ценятся предельно низко, а самые редкие, предельно недоступные блага – максимально высоко. А между этими пределами наблюдается следующая закономерность: люди склонны сбывать дешевле то, что ближе к нижнему пределу, и дороже – приближающееся к верхнему [2, С. 110].

     Следовательно, покупатель за каждую новую единицу одного того же товара склонен платить все меньше и меньше, а продавец по мере истощения товарных запасов ценит каждую единицу продаваемого товара все дороже и дороже. Когда оценка покупателя снижается, а оценка продавца повышается до одного и того же уровня - обмен прекращается, поскольку меняться без выгоды – пустая морока. Вот так постепенно сближаясь, два предела могут дать равновесие - приблизительное равенство оценок продавцов и покупателей – сбившее с толку всех, начиная с Аристотеля» [4, С. 114].

     После таких догадок тридцатилетний Менгер решил, что нашел ключ к решению  всех проблем политэкономии, и тут  же принялся разрабатывать собственную  систему политэкономии, положив  в основу «господствующее влияние  личного стремления к выгоде»  и сделав «исходным пунктом экономического исследования человеческие потребности» [5, С. 145].

1.2 Сущность теории «австрийской школы»

     Самое главное и самое очевидное  в теории Менгера состоит в  следующем:

     1) Основатель австрийской школы  «при анализе всех экономических процессов исходил из определяющей роли субъективных факторов». Он называл это «атомистическим подходом» (поскольку все сводится к движению отдельных атомов-индивидом) и «экономическим монизмом» (поскольку корни абсолютно всех экономических явлений выискиваются в индивидуальной психике – субъективных мнениях).

     2) Менгер делит «все нужное человеку - блага вообще» на «блага, имеющиеся  в избытке» и «экономические  блага», к каковым относится только  то, чего не хватает на всех. Ценность (стоимость), по его мнению, имеют только экономические блага («когда доступного меньше нужного всем»).

     Относительной редкостью благ Менгер объяснял и  человеческий эгоизм, и возникновение  собственности, и иерархию наших  потребностей.

     3) Первоучитель «австрийской школы»  считает, что никакой «объективной ценности благ» не существует, что ценность чисто психологический феномен – субъективная оценка, даваемая на основе сугубо индивидуальных предпочтений. Более того, оценки разных людей ‑ несоизмеримы, ибо у каждого свои критерии и своя система приоритетов. Потому и говорить об эквивалентности или неэквивалентности обмена некорректно, ведь равенство стоимостей предполагает, что в каждом благе есть нечто общее для всех благ – а именно такую объективность Менгер отвергает категорически. Отвергает он и единую цену товара, заменяя ее двумя принципиально различными: «ценой спроса» и «ценой предложения».

     4) Почти все маржиналистические  доктрины признают гедонизм (этику  удовольствий) – философской основой  своей экономической системы.  Менгер же последовательно отказывается признавать, что человеку всегда присуще стремление к удовольствиям (избеганию страданий). Иначе пришлось бы признать, что наши мнения не первичны, а обусловлены неким врожденным качеством, и анализировать не субъективные оценки (свободные по сути своей), а некое объективное свойство человека.

     Но  при этом сам Менгер проповедовал нечто весьма похожее на гедонизм, у него «потребности – это разновидность  неудовлетворённых желаний (неприятных ощущений), вызванных отсутствием  психофизиологического равновесия» [10, С. 82].

     5) В отличие от многих маржиналистов,  интенсивно использующих математику, Менгер считал невозможным выражать  числами и, тем более, формулами  ценность благ или количество  приносимой ими пользы. Этому,  по его мнению, препятствуют:

     - несопоставимость различных благ  по важности и другим качественным  характеристикам, да и сами  качественные различия цифрами  невыразимы;

     - эмоциональная неустойчивость человеческих  оценок и наша способность  ошибаться.

     Нужность  каждого блага, по мнению Менгера, не имеет абсолютной величины, а выражается лишь условными терминами «больше-меньше»  в сравнении с полезностью  другого блага.

     Такой подход привел к тому, что «австрийская школа» до сих пор избегает формул и графиков, а все ее оппоненты попрекают австрийцев за отказ от точных математических методов.

     6) Обмен для Менгера – наиболее  эффективный (выгодный) способ улучшения  жизни людей, поскольку после обмена потребности обоих участников сделки удовлетворены лучше, чем до него.

     Впрочем, не все виды обмена одинаково полезны: проанализировав четыре вида обмена («изолированный (случайный)», «монополистический», «в условиях ограниченной конкуренции» и «неограниченно конкурентный») Менгер приходит к весьма либеральному выводу – неограниченная конкуренция делает рыночные отношения максимально выгодными для всех.

     Однако  полная гармония рыночного обмена по Менгеру невозможна, поскольку различия в субъективных оценках людей и изменчивость вкусов порождают колебания рынка, зачастую сильные. К тому же, те, кто лучше других умеет торговаться («наиболее сильные участники рынка»), нарушают рыночное равновесие в свою пользу [9, С. 172].

     7) Деньгами, по мнению, Менгера становится товар, наиболее пригодный к сбыту («наиболее ликвидный», выражаясь современным языком). А после превращения в деньги спрос на такой товар вырастает до «предельного максимума», поскольку всем нужна вещь, легко обмениваемая на другие вещи. Именно этим «Учитель австрийцев» объясняет всеобщую тягу к деньгам. По его мнению, людям нужны не сами деньги, а лишь простая дорога к чему-то более ценному, чем то, что они желают сбыть.

     8) Менгер делает только одну  уступку общественным отношениям - «рынку в целом». Поскольку на этом рынке почти невозможно продавать один и тот же товар каждому покупателю по особой цене, «Основатель школы» допускает нивелирование (уравнивание) цен, причем на минимально возможном уровне, то есть на уровне цены, по которой этот товар приобретают для «удовлетворения самой маловажной нужды».

     Так, например, за доски, предназначенные  для изготовления мебели люди склонны  платить больше, чем за те же доски, но уже для забора. Однако на общем, открытом для всех рынке все доски, по мнению Менгера, продаются по цене досок для забора, если, конечно, это самая маловажная нужда в досках. Точно также за первый кусок хлеба голодный заплатил бы больше, а за последний – влекущий пресыщение и ожирение гораздо меньше – но на рынке весь хлеб будет продаваться по цене куска для самых пресыщенных.

     Такой метод определения цены обычно формулируется  так: «предельная полезность блага  равноценна (равна) пользе от последней  единицы блага (то есть от единицы  приобретаемой в последнюю очередь, когда более острые нужды удовлетворены)».

     Кроме того, Менгер признает еще один фактор объективного характера, влияющий на стоимость  – это естественная редкость товара. Например, картина Леонардо да Винчи  или уникально-крупный алмаз очень  дороги, не только потому, что их сильно хотят, но и потому, что они большая редкость (не тиражируемы) [3, С. 124].

     9) Для объяснения «принципа убывающей  важности» – то есть снижения  ценности благ по мере удовлетворения (насыщения) потребности, а также  для наглядной демонстрации «умозрительного процесса сопоставления ценностей различных благ» Менгер придумал таблицу. Ныне она носит его имя и весьма популярна у многих экономистов.

     В ней все величины абсолютно условны  и для расчетов не предназначены. Просто цифры лучше слов показывают, что больше, а что меньше. Менгер с помощью таких «больше-меньше» показывал, как:

     - дополнительная единица одного  и того товара снижает его  ценность;

     - пятая единица особо ценного  товара снижает его стоимость  до стоимости одной единицы  товара пятой степени ценности.

     Первый  существенный вывод, к которому подталкивает Менгер при анализе своей таблицы  таков: на развитом рынке все блага  одного качества имеют ценность, равную субъективной оценке той единицы  этого блага, которая приобретается  для наименее желательного использования. Иными словами, наименее нужная вещь становится критерием оценки всех аналогичных вещей. Что кажется очевидным для всех рынков, где предложение легко превышает спрос.

     Следующий вывод - при ограниченности ресурсов каждый вынужден думать, как распределить собственные средства так, чтобы удовлетворение всех потребностей было наилучшим (наиболее полным). Наилучшее же распределение, по мнению автора таблицы, таково, при котором все блага начинают казаться равноценными друг другу.

     10) Издержки производства, количество затраченного труда и другие объективные факторы, по мнению Менгера, не только не определяют стоимость продукта, но и сами имеют ценность лишь в той мере, в какой результаты производства (труда) кажутся покупателям достойными оплаты. При этом никого и никогда не волнует, сколь сильно издержался производитель или устал трудящийся ‑ покупатель думает лишь о том, сколько он сам готов потратить на приобретение нужного товара.

     Ценность  благ, используемых для производства, по Менгеру, определяется ценностью произведенной с их помощью продукции (в конечном счете, ценностью того, что будет потреблено людьми) [8, С. 107].

     В связи с таким пониманием Менгер полностью отказался от классического  деления основных факторов производства на землю, труд и капитал. Ведь такое деление имеет смысл только для тех, кто считает, что указанные факторы влияют на величину стоимости по-разному. У Менгера же ни один из «производственных фактор» не имеет никакого влияния – все определяется мнением потребителя.

     Но, сведя все ценности к оценкам потребителя, Менгер вынужден выстраивать очень длинные и весьма натянутые доказательство того, что любое стремление человека связано с каким-то потреблением. Поэтому у него всякий альтруизм и любая благотворительность представлены как обмен менее ценных благ на блага более ценные для филантропа. Точно так же «жажда прибыли», лишающая реального капиталиста многих видов простых человеческих удовольствий, превращается у Менгера в чистейшее стремление к более полному удовлетворению нужд предпринимателя в качестве «потребителя».

     Зато, увлекшись доказательством того, что средства производства безразличны  для образования стоимости, Менгер привлек пристальное внимание экономистов  к тому, что один и тот же продукт  может быть создан разными средствами. Что дало толчок поискам наиболее эффективного подбора-сочетания средств производства.

     11) Менгер объясняет прибыльность  вложения средств в «бизнес» (процент  на капитал), как заправский юрист.  По его мнению, владельцу этих  средств причитается и при естественном ходе событий достается компенсация за «упущенную выгоду» (за отказ от проедания средств). А размер такой компенсации равен разнице между ценностью произведенного товара и гораздо меньшей ценностью использования тех же средств для личного потребления.

     12) Основоположник «австрийской школы»  был склонен считать, что стремление  к выгоде является движущей  силой и обмена, и производства, и человеческой истории в целом,  поэтому довольно много рассуждал  о «динамике обмена» и «истории  развития экономических явлений» [4, С. 172].

     13) Социальную роль экономической  теории Менгер видел в том,  чтобы научить правительства  всех стран не вмешиваться  в рыночные процессы, позволять  гражданам самостоятельно достигать  «предельной полезности» по каждому  виду товаров. Это, по мнению Менгера, и приведет к естественной, свободной и ненасильственной гармонизации общественных отношений.

     А для того, чтобы научные рекомендации были «предельно исчерпывающими», Менгер разработал методику экономического анализа, состоящую из трех этапов:

     1 этап - историко-статистический: максимально  полное изучение всех фактов  в их развитии со скрупулезным  подсчетом всех поддающихся учету  величин.

     2 этап – теоретический: выявление  общих закономерностей и взаимосвязей  между основными экономическими факторами. При этом Менгер считал, что экономической науке доступны только наиболее типичные и простейшие формы (стереотипы) экономических мотивов поведения человека, которые необходимо соотносить с такими же типичными формами неэкономических мотивов, выявляемыми другими социальными науками. Следовательно, ни экономическая наука сама по себе, ни все социальные науки в комплексе не могут и не должны претендовать на исчерпывающее знание человеческого поведения. А без таких претензий наука и сама не станет вмешиваться в естественный ход событий и другим (еще более невежественным) не позволит.