Биография и особенности ораторского стиля Анатолия Федоровича Кони

   По  словам А.Ф. Кони, «Седков не был узким скупцом, который забыл жизнь и ее приманки для сладкого шелеста вексельной и кредитной бумаги. Он решился подавить себя на время, обрезать свои потребности, замкнуться в своих расчетных книгах лишь до поры до времени, чтоб развернуться потом и позабыть годыг лишений. Недаром писал он свой расчет занятий, называя его планом жизни и определяя с точностью на много лет вперед, когда и что он сделает, когда выделит из складочного капитала оборотный, когда образует запасный, начнет ликвидировать дела и после «деятельности в таком разгаре» в 1879 году, будет иметь возможность осуществить написанное под 1880 годом слово «отдых»... Однако «жизнь его потухла среди уложенных чемоданов для путешествия на юг и среди предположений о разгаре деятельности в 1879 году».

   В речи «По делу о подлоге завещания  от имени купца Козьмы Беляева» А.Ф. Кони подробно описывает историю нравственного падения Караганова, принявшего участие в подделке завещания: «представим себе Караганова сначала бодрым, свежим, имеющим целую жизнь впереди, женившимся и взявшим за женою довольно большое приданое, имевшим свои собственные торговые дела и, наконец, управляющим Мясниковых в Ставрополе, - и затем представим себе того же Караганова мрачного, рассеянного, делающего скандалы, дерущегося на кулачках с мужиками, не платящего долгов, требующего жалованья и не оказывающего никакого почтения к представителям хозяев, находящегося постоянно под гнетом какой-то одной мысли, пьющего мертвую чашу и пользующегося при этом особенным привилегированным положением; представим, наконец, Караганова, которого преследует постоянная боязнь, Караганова, пишущего свою последнюю волю, в которой слышится вопль наболевшей души и разбитого сердца; если мы представим себе все это, то мы увидим, что есть страшная разница между Карагановым первым и Карагановым вторым (Не кради! Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего!)».

   Оратор  создает яркую картину мучений  человека, нарушившего христианские заповеди, совершившего проступок, не сообразующийся с нравственными законами, с законами совести. Нравственное падение человека ведет к его физической деградации. 

5. Практическое  использование риторики в суде

   В речи «По делу об убийстве статского советника Рыжова» А.Ф. Кони показывает, как нарушение нравственных заповедей одним человеком может подтолкнуть другого к совершению преступления: «Первое время Шляхтин, по-видимому, сознавал свою виновность перед сестрой и этой девушкой, и если бы дело оставалось в том же положении, то оно кончилось бы, может быть, лишь продолжительною размолвкою, но явились обстоятельства, которые не могли не изменить отношения Рыжовых с Шляхтиным на более худшие... Дмитриева нисколько не щадила самолюбия Шляхтина и передавала ему все сплетни обо всем, что происходило и говорилось у Рыжовых, получая эти сведения через своего брата (Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего!)». И далее: «Важно то, что студент Дмитриев сообщил сестре о том, что слышал от Рыжовой о написанном ею письме к их родителям. Что это было сообщено без всякой предосторожности, что все слова раздраженной Рыжовой были приняты на веру Дмитриевым и переданы в той самой, несколько резкой форме, в которой они были, вероятно, высказаны, в этом вы могли убедиться уже потому, что студент Дмитриев без всякой критики относится к тому, что говорит... Вот, например, один из источников для суждения о нервности Шляхтина и для суждения о вдумчивости Дмитриева в свои слова! Дмитриев должен быт рассказать все, что он слышал, нисколько не умалчивая, нисколько не щадя самолюбия своей сестры , нисколько не оберегая ее, а она, в свою очередь, передала все слышанное ею Шлях- тину (Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего, то есть не сплетничай, не злословь!). Вернувшись домой из театра, Шляхтин получает известие о том, что в дела его постоянно и настойчиво вмешиваются; он раздражается еще более и утром идет к Рыжову...»

   Заботясь  о «спасении души» оступившегося, А.Ф. Кони в каждой своей речи самое большое внимание уделяет рассмотрению личности подсудимого, «с его добрыми и дурными свойствами, с его бедствиями, нравственными страданиями, испытаниями» [17].

   В статье «Приемы и  задачи прокуратуры» А.Ф. Кони пишет: «Где было возможно отыскать в деле проблески совести в подсудимом или указание на то, что он упал нравственно, но не погиб бесповоротно, я всегда подчеркивал это перед присяжными в таких выражениях, которые говорили подсудимому, особливо, если он был еще молод, что пред ним еще целая жизнь и что есть время исправиться и честной жизнью загладить и заставить забыть свой поступок» [18]. Например: «Не о строгости кары думает в настоящее время обвинительная власть. Есть одно соображение, которое, как мне кажется, в настоящем деле следует принять во внимание. Подсудимым молод, ему 18 лет, вся жизнь еще пред ним. Он начал ее очень печальны м делом, начал преступною сделкой с своей совестью. Но надо думать, что он не погиб окончательно и, конечно, может исправиться, может иначе начать относиться к задачам жизни и к самому себе. Для этого исправления строгий и правдивый приговор суда должен быть первым шагом. Со сделкой с совестью ему не удалось. Теперь он находится пред вами и, по-видимому, хочет вступить в сделку с правосудием: признаваясь в убийстве, ввиду неотразимых фактов, он сознается, однако, не во всем, он выторговывает себе внезапность умысла. Не думаю, чтобы на него хорошо подействовало нравственно, если эта вторая сделка удастся. Бот почему я думаю, что она ему может и не удаться» (из речи «По делу об убийстве иеромонаха Иллариона»).

   На  основе анализа обвинительных речей  А.Ф. Кони можно сделать вывод  о том, что А.Ф. Кони акцентирует  нравственно-психологическое звучание в речи, которое достигается «в связном и последовательном изложении, со спокойным достоинством исполняемого грустного долга, без пафоса, негодования и преследования какой-нибудь цели, кроме правосудия.. .»[19].

   Основная  цель (сверхзадача), объединяющая все обвинительные речи А.Ф. Кони, - оказание воспитательного воздействия на слушателей, распространение в обществе правил нравственного поведения, основанных на соблюдении норм христианской морали, а также реализация в речи отечественного риторического идеала обусловливают сходство обвинительных речей А.Ф. Кони с проповедью.

   Вместе  с тем нами отмечается существенное отличие между судебными речами А.Ф. Кони и проповедью: если проповедь ориентирована на оказание эмоционального воздействия, основанного на вере, не требующей логических доказательств, то «в основании судебного красноречия, - по словам А.Ф. Кони, - лежит необходимость доказывать и убеждать, т. е., иными словами, - необходимость склонять слушателей присоединиться к своему мнению» [20]. Главный способ убеждения в судебной речи - доказательство при помощи рациональных логических доводов. 

Список использованной литературы:

1. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: «Искусство», 1986. С. 283-284.
2. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции) // Два града. Исследование о природе общественных идеалов. СПб.: Изд-во РХГИ, 1997. - 589 с. На с. 275-299, с. 278.
3. Кедров Н. Просветительная деятельность Троице-Сергиевой лавры за первые три века существования. М., 1892. С.59; Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII вв. СПб., 1903. С. 119-120.
4. Михальская А.К. Основы риторики: Учеб. для общеобразоват. учреждений. М.: Дрофа, 2001. С. 466.
5. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Собрание сочинений в 8 т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4. С. 121-200.
6. Там же. С. 146.
7. Там же. С. 149.
8. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4. С. 157-158.
9. Там же.
10. Там же. С. 155.
11. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4. С. 156.
12. Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе // Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4. С. 33-69.
13. Кони А.Ф. Советы лекторам // Об ораторском искусстве. М.: Политиздат, 1973. С. 173.
14. Леоненко В.В. Профессиональная этика участников уголовного судопроизводства. Киев, 1981. С. 127.
15. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: «Наука», 1981. С. 42.
16. Там же. С. 45.
17. Кони А.Ф. Присяжные заседатели // Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1966. Т. 1. С. 337.
18. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4. С. 160.
19. Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе // Собрание сочинений в 8 т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4.
20. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8т. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. Т. 4. С. 144.