Главное тюремное управление

СОДЕРЖАНИЕ 

Введение            2

1. Главное Управление Тюрем – проводник политики царизма    3

   2. Устав  о содержащихся под стражею  1886 и 1890 годов     6

3. Циркуляры  Главного тюремного управления  за период 1879-1917 годов  10

   4. Устав о предупреждении и пресечении преступлении     13

   Заключение           15

Введение

 
  Первые места лишения или ограничения свободы за преступные деяния известны еще со времен Киевской Руси. Особенно много их стало в XVIII веке, однако оставались они при этом чрезвычайно разрозненными. Не существовало стройной государственной системы таких учреждений. 27 февраля, а по новому стилю - 12 марта 1879 г. было создано Главное тюремное управление Российской империи.       Попытки создать подобный орган предпринимались и ранее. В частности, Манифестом Александра I от 8 сентября 1802 г. "Об учреждении министерств" в составе МВД предусматривалась 4-я экспедиция, ответственная за надзор над тюрьмами, каторгой и местами общественного призрения. В 1811 г. эти функции передали в 1-й департамент Министерства полиции, правда, в 1819 г. министерство ликвидировали и уголовно-исполнительные структуры в определенной мере вновь остались, образно говоря, "безнадзорными".           Проведение в жизнь судебной реформы 1864 года предполагало существенное увеличение числа осужденных. Это требовало расширение сети пенитенциарных учреждений. Для управления ими, для строительства новых объектов, реформирования нормативной базы требовалось наличие единого административного центра. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Главное Тюремное Управление - проводник политики царизма

      Проект  положения о местах заключения гражданского ведомства, разработанный комиссией  под председательством графа  Соллогуба, был 19 мая 1873 г. по повелению  Александра II передан на рассмотрение особого комитета для окончательного обсуждения тюремного преобразования под председательством графа Зубова.    Результатом многолетнего проектирования было лишь образование 27 февраля 1879 г. Главного тюремного управления, которое было проводником тюремной политики царизма вплоть до 1917 года. Оно проводило ее в одинаковой мере и, состоя в ведомстве министерства внутренних дел, и позднее, когда было передано в ведение министерства юстиции. Сущность реформы сводилась к следующему: в Петербурге создавался центральный орган управления тюрьмами. Он включал в себя несколько отделений с различными административными и хозяйственными задачами. В губерниях образовывалась губернская тюремная инспекция. Главные тюремные инспектора из центра ревизовали губернии. Новая бюрократическая машина немедленно вступила в действие.        Надо признать, что была работа и другого типа. Она состояла, прежде всего, в попытке учета тюремного хозяйства, управления местами заключения и пр. О своей деятельности управление ежегодно издавало отчет. Первый такой отчет охватил период с 16 июня 1880 г. до конца 1881 года. В этом отчете вскрывалось хаотическое состояние мест заключения. Общее число мест заключения, не считая полицейских арестных помещений, достигало в это время 767. Количество тюремного населения к январю 1882 года достигало 93 108 человек. Таким образом, новый центральный орган с первых же шагов своей деятельности располагал почти стотысячной армией заключенных. За весь же год в тюрьмы империи прибыло 596 380 мужчин и женщин и 30 769 детей при них.       Главное тюремное управление, казалось бы, должно было быть инициатором по изданию законов, касавшихся устройства мест лишения свободы, определения условий содержания в них и выхода из них. Но не только Главное тюремное управление, но и весь законодательный аппарат царской России не интересовался упорядочением тюремного законодательства. Главное тюремное управление, находившееся в ведомстве министерства внутренних дел, было переведено законом 13 декабря 1895 г. в ведомство министерства юстиции, но эта передача не оказала никакого влияния на пробуждение внимания законодателя к тюрьме.          Главное тюремное управление опубликовало в 1914 году «Перечень законоположений по тюремной части», последовавших за время с 27 февраля 1879 г. по 27 февраля 1914 г. Этот перечень охватывает 35 лет, и в нем указано около 500 законов по «тюремной части», но из этого огромного числа законов историк царской тюрьмы может использовать не более дюжины имеющих общеимперское значение. Все же остальные законы касаются тех или других местных тюрем, их открытия или закрытия, изменения в штатах различных тюрем, вопросов о продовольствии арестантов в отдельных тюрьмах, об открытии благотворительных комитетов в разных местах и т. п. В частности, вопрос о форменной одежде чинов тюремного ведомства очень интересовал законодателя. Характерно, что после перевода Главного тюремного управления из ведомства министерства внутренних дел в ведомство министерства юстиции первый законодательный акт касался замены пуговиц на форменной одежде. На этом примере видно, чем интересовалось тюремное управление, прежде всего.    Из законодательных актов, имевших общеимперское значение, следует отметить следующие: 1) 11 декабря 1879 г.— «Об основных положениях, имеющих быть руководством при преобразовании тюремной части и при пересмотре Уложения о наказаниях», 2) 24 апреля 1884 г.— «Об отмене заключения в смирительном и рабочем домах, о закрытии сих учреждений», 3) 11 июня 1885 г.—-«Об отмене установленного Уложением о наказаниях подразделения каторжных работ на рудничные, крепостные и работы на заводах», 4) 6 января 1886 г.— «О занятии арестантов работами и о распределении получаемых от сего доходов», 5) 15 июня 1887г.— «Сокращение сроков наказания в одиночных тюрьмах», 6) 18 мая 1889 г.-— «О некоторых мерах по устройству новых тюрем и усилению тюремного надзора», 7) 29 марта 1893 г.— «Об отмене телесных наказаний для ссыльных женщин», 8) 2 июня 1897 г.—«Об изменении наказуемости малолетних и несовершеннолетних», 9) 12 июня 1900 г.— «Об отмене ссылки на житье и ограничении ссылки на поселение», 10) 19 апреля 1909 г.— «О воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних», 11) 22 июня 1909 г.— «Об условном досрочном освобождении», 12) 3 июня 1913 г.— «О школах для тюремных надзирателей».           Первый из названных законов представляет собой мертворожденный проект основных положений тюремных реформ. Государственный совет рассмотрел эти положения, и Александр II утвердил их в декабре 1879 года. Дальше этого утверждения проект не двинулся, а потому и не требует подробного с ним ознакомления. Материалы, представленные по этому вопросу председателем комиссии Гротом, были очень высоко расценены Государственным советом, который назвал их «обширным трудом, отличающимся замечательными достоинствами», и добавлял, что «труд этот представляет собой драгоценный материал для дальнейших работ по пересмотру уложения»; но вместе с тем такая похвала не помешала Государственному совету признать тюремную реформу преждевременной.  Государственный совет ограничился признанием возможности свести места заключения к четырем видам: каторжным тюрьмам, исправительным домам, тюрьме и арестным домам. При этом было предложено устраивать тюрьмы по одиночной системе, а также ввести одиночную систему в исправительных домах, разобщая арестантов на ночь и в нерабочее время. Эта попытка расширения в России одиночного заключения встретила непреодолимое препятствие в недостатке денежных средств.    Проектированные «Основными положениями» указанные выше четыре вида лишения свободы должны были заменить собою несколько других видов лишения свободы по действовавшему тогда законодательству. Так, например, каторжная тюрьма должна была заменить каторжные работы, разделявшиеся на три вида: рудниковые, крепостные и заводские. Только законом 11 июня 1885 г. эти три вида каторжных работ были слиты в один. Точно так же проектированное «Основными положениями» закрытие рабочих и смирительных домов произошло лишь по закону 24 апреля 1884 г.       Из других законов, касавшихся лишения свободы, следует отметить введение тюремного труда законом 6 января 1886 г. До этого времени занятие арестантов работами, кроме как на каторге и в арестантских ротах, не было сколько-нибудь подробно регламентировано законодателем. Этот закон допускал эксплуатацию труда заключенных частными подрядчиками и самой администрацией тюрьмы. Та и другая система использования арестантского труда нередко превращала заключенных в настоящих рабов.   Циркуляры Главного тюремного управления за 80-е годы (циркуляр 25 апреля 1886 г. № 13, 3 марта и 14 декабря 1888г. № 6 и 21, 25 июня 1889 г. № 16 и др.) уточняли условия арестантского труда внутри тюремных помещений и вне их. Относительно видов арестантских работ внутри помещений циркуляры рекомендовали в первую очередь- плетение из ниток, веревок, соломы и разных деревянных волокон, изготовление щеточных изделий, проволочных корзинок, отделка пуговиц, щипание перьев и тому подобные несложные занятия, но эти виды труда давали очень небольшой заработок и не могли быть использованы заключенными после освобождения.         С 1902 года, когда в составе Главного тюремного управления было открыто специальное отделение по организации труда, в тюрьмах начали вводиться более сложные виды труда с применением ткацких машин фабрично-заводского типа.   Приведенный перечень законов, относившихся в той или иной степени к лишению свободы, показывает, что режим тюрьмы оставался вне регламентации в законодательном порядке. Только в 1912 году был введен в виде опыта «проект общей тюремной инструкции» о режиме в местах заключения, и лишь 28 декабря 1915 г. эта «инструкция» была утверждена министром юстиции.   
 
 
 
 
 

    
2. Устав о содержащихся  под стражею 1886 и 1890 годов 

        Основным тюремным кодексом по-прежнему продолжал оставаться Устав о содержащихся под стражею, в издания которого вносились лишь те или другие изменения, большей частью относившиеся к местам заключения той или другой губернии.арестантские отделения и пр., но появились и более новые названия мест лишения свободы, как, например, исправительные приюты для несовершеннолетних.        Все места лишения свободы разделены на 4 группы, смотря по цели лишения свободы: 1) как мера пресечения способов уклонения от следствия и суда, 2) как мера исправления и наказания, 3) для содержания неисправных должников и 4) для содержания пересыльных арестантов.              К 1890 году по-прежнему сохранилось большое разнообразие наименований мест лишений свободы. Сравнительно с более ранними изданиями Свода законов теперь повторялись давно знакомые нам названия: крепости, гауптвахты, тюремные замки, исправительные о надо признать, что смешение в одних и тех же тюрьмах различных заключенных продолжало оставаться как в последнем десятилетия XIX века, так и в XX веке. Содержание мест заключения относилось за счет государства, земств и городов, как это было установлено в томе XIV Свода законов издания 1886 года, и по-прежнему происходили пререкания и споры об источниках покрытия тюремных расходов.     Закон 13 июня 1887 г. ввел в управление тюрьмами на местах, кроме начальников тюрем и их помощников, также их помощниц или смотрительниц женских отделений и состоящих при местах лишения свободы священников, дьяконов, псаломщиков, врачей, фельдшеров и фельдшериц. Этот закон (ст. 26 тома XIV, изд. 1890 г.) ввел в тюремную стражу тюремных надзирательниц для надзора за содержащимися лицами женского пола. Таким образом, женщины-арестантки были, наконец, освобождены от тягостной для них мужской стражи.             По-прежнему в Устав о содержащихся под стражею вошел Устав попечительного о тюрьмах общества (ст. ст. 64—123).         Весь второй раздел рассматриваемого Устава посвящен узаконениям о порядке содержания заключенных в разных местах лишения свободы, начиная с арестных помещений и кончая каторжными тюрьмами.         Раздел начинается с главы о помещениях для подвергаемых аресту, этому легчайшему виду лишения свободы в перечне наказаний. До последнего дня своего существования царизм не отказался от совершенно откровенного проведения классовых различий даже в этом виде лишения свободы. По-прежнему Устав о содержащихся под стражею проводил различие между положением в арестном доме лиц высших сословий, с одной стороны, и всех остальных — с другой. Он требовал, чтобы, по возможности, арестованные этих социальных групп содержались, не смешиваясь между собой. Лишь крестьяне и мещане могли быть назначаемы на хозяйственные работы в местах заключения. Кроме социального происхождения, различия в положении арестованных в арестных домах обусловливались также степенью их материальной обеспеченности.         Особая глава (третья) отведена содержащимся при полиции и в тюрьмах в качестве подследственных и осужденных.         Статья 174 уравняла в отношении привилегий в тюрьме дворян и чиновников, «людей, состоянием своим отличных и иностранцев». Они должны были быть помещены отдельно «от людей низшего состояния».         Следующим за тюрьмою видом лишения свободы по Уставу о содержащихся под стражею издания 1890 года явились исправительные арестантские отделения. Они предназначались лишь для лиц мужского пола, не изъятых от телесного наказания, в возрасте от 17 до 60 лет. Таким образом, классовая принадлежность определяла и этот вид лишения свободы. Эта зависимость вида лишения свободы от классовой принадлежности была отменена 10 июня 1900 г.          Только арестанты, отличившиеся «исполнением обязанностей веры и прилежанием к труду» могли быть переводимы в так называемый «отряд исправляющихся» (ст. 312), что влекло сокращение срока наказания и необходимость особого разрешения для телесного наказания их. Наказание розгами допускалось до тридцати ударов. Розги, посты и молитвы были главными средствами перевоспитания осужденных в исправительных арестантских отделениях.             Во всей главе нет ни одного слова о библиотеках и об обучении ремеслам. Даже в особой главе (четвертой) о занятии арестантов работами даны не предписания о постановке труда в местах заключения, а лишь указания, какие категории приговоренных к лишению свободы должны быть заняты трудом, в какие дни они не должны быть заняты работами, какова продолжительность рабочего дня и какова должна быть плата приговоренным к разным видам лишения свободы (из вырученного дохода приговоренные к заключению в тюрьме получали 0,4 этого дохода, к отдаче в исправительные отделения — 0,3 и осужденные к ссылке в каторжные работы — 0,1).         Никаких постановлений об охране и гигиене труда эта глава не содержала, кроме лицемерного и никогда не исполнявшегося запрещения работ, вредно действующих на здоровье арестантов.           Устав о содержащихся под стражею в издании 1890 года оставался в силе до свержения царизма. В него вносились лишь частичные изменения и дополнения, подробное ознакомление с которыми из года в год не представляло бы интереса.    В 1902 году в изданном продолжении Свода законов было произведено несколько, казалось бы, существенных изменений Устава о содержащихся под стражею. Среди этих изменений одни были вызваны законом 10 июня 1900 г. об отмене и преобразовании ссылки, другие — законом 23 мая 1901 г. о дисциплинарной ответственности содержащихся под стражей.             Перечень наказаний в ст. 395 сделан относительно тюрем и исправительных арестантских отделений. В числе десяти видов дисциплинарных наказаний указаны: выговор, лишение права чтения, переписки, свиданий, покупки на свои деньги припасов, распоряжения заработком и конфискация его, уменьшение пищи, вплоть до оставления на хлебе и воде, и заключение в карцер, светлый или темный. Назначение в карцер в более важных случаях для узников исправительных арестантских отделений могло быть сроком на месяц. Заключение в темный карцер должно было прерываться через 3 дня переводом в светлый и прогулкой (ст. 397). Наконец, закон 23 мая 1901 г. не отказался даже и от розог для тех, кого закон в XX веке продолжал называть «не изъятым от телесных наказаний».     Каждое из них в условиях тюрьмы несло заключенным неодинаковые тяготы.  Заведование каторжными тюрьмами возлагалось на губернатора. Он был для каторжной тюрьмы «царь и бог». Преступления каторжан, совершенные ими при отбытии наказания, влекли продление срока каторжных работ, приковывание к тачке, заключение в одиночную камеру до ста дней, наказание розгами до ста ударов, наложение оков, наказание плетьми (до издания закона 2 июня 1903 г.) и другие наказания в том же роде.   Этот же закон отменил бритье половины головы и приковывание к тачке, перечисленные в законе (см. ст. ст. 233—280). Одиночное заключение выражалось в помещении заключенного в карцер с выдачей горячей пищи лишь через три дня на четвертый. Насколько крепко тюремная администрация держалась за наказание розгами, показывает ст. 280 Устава о ссыльных.           Она исходила из недоверия к врачу при признании им опасным для здоровья продолжения наказания розгами заболевшего арестанта: в этом случае требовался целый ряд проверок заключения врача (ст. 280). Эти наказания применялись также к заключенным в каторжные тюрьмы в различных городах европейской России в годы реакции после революции 1905 года, в том числе и к политическим заключенным. 8 декабря 1909г. Совет министров поручил министру юстиции выработать проект преобразования каторги. Основные положения этого проекта были опубликованы в «Тюремном вестнике» (июнь 1910 г.).  Несмотря на то, что этот проект был составлен уже в XX веке, его основные положения о дисциплине в каторжной тюрьме остались такими же, какими они были и в предшествующие десятилетия. По-прежнему должны были остаться в силе постановления о кандалах, о наказаниях розгами, о карцерах и т. п. Говоря словами объяснительной записки к проекту, режим каторжной тюрьмы должен бы состоять для осужденного «в возможно тяжелом лишении и строжайшей дисциплине».       Проект разделял заключенных по тяжести режима на три группы. Ограничивалось право каторжан на свидания до одного в три месяца и притом лишь с родителями, детьми и супругом. При наличии таких родных не допускались свидания даже с братьями и сестрами. Переписка же для группы испытуемых ограничивалась отправкой одного письма в месяц. Правительство ставило своей задачей устроить каторжные тюрьмы в центральной России. Такие тюрьмы под названием «временных» начали открываться с 1907 года. Не хватало мест для размещения каторжан, число которых возросло до 28 тысяч в 1910 году вместо 7779 в 1907 году. Таким образом, проект преобразования каторги затрагивал интересы огромной массы заключенных. Каторжный режим, установленный в ряде тюрем России в годы реакции, тяжело отразился на судьбе многих тысяч заключенных, и проект преобразования каторги не улучшил бы этого положения.     Первая мировая война помешала стать законом этому проекту.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
3. Циркуляры Главного  тюремного управления  за период 1879-1917 годов  
 
         С политической точки зрения интерес представляют те циркуляры, которые касались постановки в тюрьме так называемого религиозно-нравственного воздействия на арестантов, употребления против них оружия, о наказаниях, о санитарии в тюрьме, о режиме арестованных по политическим преступлениям и др.       У тюремной администрации, кроме тюремной библиотеки, было в руках еще другое средство воздействия на арестантов — холодное и огнестрельное оружие. Пользование этим средством допускалось в самых широких размерах, особенно в годы реакции после 1905 года. Циркуляр 1907 года (20 ноября № 31), например, приказывал стрелять в окна тюрьмы, если арестанты вступали в разговор, выбрасывали что-либо из окон, портили оконные рамы. Предписывалось употреблять оружие при буйстве, беспорядках, сопротивлении арестантов, и при этом инструкция совсем не определяла, какие именно беспорядки, сопротивления и буйства дают право пускать в ход оружие против арестантов. Стрельбу вверх или холостыми патронами инструкция запрещала.        Общее содержание этой инструкции давало тюремной администрации уверенность в том, что действие оружием будет поставлено скорее в заслугу, чем в вину. Поэтому циркуляр вызвал широкое употребление в тюрьмах оружия. То было время, когда лозунгом царского правительства в борьбе с русским народом было «патронов не жалеть». Это укрепляло уверенность тюремной стражи в полной безнаказанности ее при расправе с арестантами.  В тесной связи с употреблением оружия стоял вопрос о дисциплинарных наказаниях в местах лишения свободы.          Начальники тюрем жаловались, что среди арестантов укореняется убеждение о их ненаказуемости и бессилии начальников мест заключения. Главное тюремное управление поспешило успокоить местную тюремную администрацию и пояснить, что циркуляр не умалил, а увеличил объем применения дисциплинарных наказаний. Так, например, приговоренные к арестантским отделениям, но содержащиеся в тюрьме, могут быть наказаны розгами, что раньше не допускалось, увеличен был срок наказания карцером. Что же касается разрешений губернатора или тюремного инспектора, необходимых для применения некоторых наказаний, то циркуляр (6 декабря 1901г. № 14) допускал возможность получения его и по телефону.             Из других мер воздействия на арестантов следует отметить введенные под предлогом предупреждения побегов кандалы особой формы под скромным названием «предупредительных связок».          Рост революционного движения в 90-е годы привел к появлению политических заключенных в разных тюрьмах империи и выдвинул вопрос о порядке содержания этих заключенных. Ответом на этот вопрос и явились утвержденные 16 апреля 1904 г. министром юстиции «Правила о содержании в тюрьмах гражданского ведомства политических арестантов».           Приближавшийся революционный 1905 год оказал свое влияние на содержание этих «Правил» и на размер власти тюремной администрации в установлении режима для таких заключенных.            С одной стороны, правительство хотело, чтобы его политические враги были поставлены в условия такой дисциплины, которая обеспечила бы всю строгость тюремного режима, а с другой стороны, этому мешало общественное настроение. Этим объясняется наличие некоторых отступлений от намеченного сурового режима.    Полсотни статей, из которых состоят «Правила», характеризуются стремлением поставить политических заключенных в такие же условия, в которых находились уголовные арестанты. Статья 49 этих «Правил» требовала содержания осужденных за государственные преступления по общим правилам. Таким образом, подчеркивалось равенство в положении политического борца и уголовного преступника в тюрьме.     Такое же равенство проводилось в положении следственных и административных заключенных по делам о государственных преступлениях. Однако в виде уступки общественным настроениям политическим заключенным предоставлялась возможность заниматься умственным и физическим трудом.       Запрещение применять труд подследственных и административных политических заключенных в хозяйственных работах должно быть объяснено опасением влияния их на других заключенных.          Статья 25 допускала курение табака только с разрешения губернатора. После этого не приходится удивляться, что журналы и газеты допускались к политическим не ранее года после их выхода. Строго запрещались политическим заключенным выбор старост, устройство общей кассы и т. п.           Революционный 1905 год фактически упразднил эти правила.    Дальнейшим шагом по вопросу о питании политических заключенных был циркуляр, изданный в мае 1908 года; он разъяснял, что «голодовка — дело доброй воли арестанта» и администрация не несет ответственности за последствия голодовки, хотя бы и окончившейся смертью.             Этим распоряжением местная тюремная администрация уполномочивалась не обращать внимания на решение заключенных прибегать в борьбе за свои права к такому средству, как голодовка. Оно всегда являлось одной из самых крайних мер, которыми пользовались узники, чтобы добиться желательных результатов. Указанный циркуляр не достиг цели.  Санитарная часть в местах лишения свободы находилась за все время существования царизма в неудовлетворительном состоянии, которое было связано с переполнением тюрем, плохим их устройством, ненормальным и недостаточным питанием, с отсутствием сколько-нибудь правильной организации медицинской помощи. При таких общих условиях циркуляры Главного тюремного управления могли очень мало содействовать улучшению санитарной части в тюрьмах. Вероятно, этим и объясняется небольшое количество таких циркуляров. Главное тюремное управление издавало свои циркуляры по санитарной части, язык утрачивал обычную твердость и решительность и становился слабым и мягким. Вместо энергичных предписаний мы встречаем лишь советы и пожелания. Об этом свидетельствует, например, циркуляр о борьбе с туберкулезом в тюрьмах (8 июля 1910 г.). Он указывал на увеличение за последние два года заболевания чахоткой. В циркуляре выражалось пожелание не отправлять больных заключенных на этапы в холодную погоду при температуре 18 градусов ниже нуля. Рекомендовалось ввиду крайне неудовлетворительного состояния карцеров помещать в них больных с крайней осторожностью и с разрешения врача. Предлагалось выделять больных в особые камеры, смотря по стадии развития чахотки, устраивать вентиляцию, ставить плевательницы, назначать на работы, не сопряженные с выделением пыли и в соответствии с силами больного. Лишь в отношении наиболее слабых было рекомендовано испрашивать разрешения на снятие с них кандалов на определенное время или до их выздоровления.          Эти пожелания остались лишь на бумаге. Больные работали в пыли, карцеры укорачивали их жизнь, они умирали в кандалах. Тюрьма становилась и для здоровых очагом заболевания чахоткой. Об этом мы узнаем из описания состояния тюрем.   Кроме туберкулеза, бичом тюрьмы был также тиф в разных его формах.   За два месяца до свержения царизма Главное тюремное управление в секретном циркуляре (4 января 1917 г. № 4) обращало внимание на усиление в тюрьме антимилитаристской пропаганды. Это приписывалось баптистам, которые, по словам циркуляра, распространяли вредную литературу под видом книг священного писания. Было предложено принять строгие меры против этого.       Наряду с вопросами политического характера секретные циркуляры касались даже таких вопросов быта, как курение. В тот самый 1905 год, когда заключенные фактически устранили в отдельных тюрьмах некоторые стеснения, Главное тюремное управление (24 августа 1905 г. № 13) предложило разрешать курение арестантам хорошего поведения. Приведенные нами в виде примера секретные циркуляры Главного тюремного управления подтверждают правильность высказанного нами выше предположения, что Главное тюремное управление предпочитало не раскрывать в этих циркулярах установленного им режима произвола. Характерно, что нам не попалось секретных циркуляров о процветавших наказаниях розгами.  
 

4. Устав о предупреждении и пресечении преступлении       

          Реформы 60-х годов ни в какой степени не отразились на широком объеме применения лишения свободы без суда органами полиции и жандармерии. Рассмотрение отдельных глав и статей Устава о предупреждении и пресечении преступлений показывает нам направление внутренней политики самодержавия. Здесь правительство до мельчайших подробностей регламентирует жизнь и поведение подданных Российской империи. Этот Устав раскрывал широкое поле полицейскому произволу и суживал до крайних пределов свободу действия каждого отдельного человека. Многие из статей были очень давнего происхождения, но они продолжали оставаться в Уставе потому, что были тесно связаны со всем политическим укладом России того времени. Если лишение свободы в виде предупредительного полицейского ареста в открытой форме только упоминается этим Уставом, то в действительности оно было возможно по громадному большинству его статей.   Первый раздел Устава носит название «О предупреждении и пресечении преступлений против веры». На первое место были выдвинуты в Уставе статьи в защиту православия. По количеству статей (ст. ст. 1—109) этот раздел занимает одну треть всего Устава. В его пяти главах даны бесчисленные предписания и запреты.      Различные статьи Устава предписывали: как входить в церковь, как держать себя там, когда прикладываться «к чудотворным местам и иконам», когда и сколько раз исповедоваться и причащаться, с какого возраста приводить детей на исповедь и пр. и пр.     Второй раздел Устава был посвящен предупреждению и пресечению преступлений против общественного порядка и учреждений правительства. Он носил чисто политический характер. Здесь были проведены ограничения права собраний, свободы печати, свободы союзов и пр. Рассматриваемый Устав был тесно связан по этим разделам с Уложением о наказаниях и с суровой репрессией последнего.        Два последних раздела Устава говорили о предупреждении и пресечении преступлений против личной безопасности и против имущества. На практике эти два раздела имели наибольшее применение и давали полиции большой простор для действий, в частности в отношении задержанных.          Устав о предупреждении и пресечении преступлений напоминает своим содержанием инструкцию или «памятку» для полиции. Лишение свободы в нем как мера пресечения редко упоминалось, в действительности оно могло быть применено и применялось в огромном большинстве случаев.          Статьи раздела о предупреждении преступлений против собственности содержали предписания о предупреждении воровства, ростовщичества, азартных игр и т. п., но все это, ни в какой мере не предупреждая и не пресекая имущественных преступлений, давало агентам полиции новые возможности для произвола, насилия и взяточничества. В конечном итоге Устав о предупреждении и пресечении преступлений раскрывал широкие возможности для совершения преступлений агентами низшей и высшей администрации. В числе этих преступлений не последнее место занимали беззаконные аресты. С этой точки зрения Устав о предупреждении и пресечении преступлений увеличил роль внесудебного лишения свободы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
Заключение

 
         Тюремная политика Российского государства в конце ХIХ - начале ХХ веков характеризуется постепенным отходом от репрессивно-карательных функций и начинает ориентироваться на исправительно-воспитательную направленность.  
           За последние полвека существования царизма лишение свободы в разнообразных его видах занимало первое место среди мер уголовной репрессии. В декабре 1915 года была утверждена "Общая тюремная инструкция", приведшая нормативную базу российской системы исполнения уголовных наказаний к лучшим мировым стандартам.  Действовавшими уголовными кодексами за весь период 1870—1917 г. были Уложение о наказаниях, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, и Воинский устав о наказаниях, а за последние 13 лет также некоторые главы Уголовного уложения 22 марта 1903г.              В каждом из названных кодексов выделены статьи, которые предписывали в своих санкциях тот или другой вид лишения свободы как единственную карательную меру или наряду с другими наказаниями. На каждую статью без санкции лишения свободы пришлось следующее количество статей, предписывавших тот или другой вид лишения свободы: по Уложению о наказаниях — 2 статьи, по Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями,— 11 статей, по Воинскому уставу о наказаниях— 8 статей.     В первые дни после победы Февральской революции ГТУ было упразднено. Реально же его просто переименовали в Главное управление местами заключения (ГУМЗ).